— Здравствуй, Льюис, — с наполненным радушием лицом поприветствовал он меня. — Присаживайся, — указал он на гостевой стул, пока проходил к своему хозяйскому.
— Полагаю, вы уже знаете по какой причине я к вам пришёл?
— Верно, — он поправил свои очки, создав блик. — Но я предпочёл бы услышать об этом более подробно от вас лично, мистер Лавгуд.
— Да, конечно. Надеюсь, я вас не сильно отвлекаю? А то есть вероятность, что обсуждение затянется.
— Для моих учеников у меня всегда есть время. Может быть чаю с лимонными дольками? — с улыбкой предложил он.
— Не откажусь, — ответно улыбнулся я.
— Ну пожалуйста!.. Ну хотя бы чуть-чуть!.. Ну чего тебе стоит дать куснуть тебя хоть раз? Я же чуть-чуть. Это даже не больно будет. Честно-честно! — Фоукс всё продолжал с недовольством и возмущением клокотать, летая от меня по помещению директорского кабинета, пока я неспешно следовал за ним по пятам. — Ну дай мне капельку крови. Или хотя бы пёрышко. Ну пожа-а-а-а-алуйста… — в ответ всё тот же клёкот.
Разговор с Дамблдором продлился почти час. Многое пришлось обсудить и согласовать, этому сильно помогли мои наработки, хотя всё равно пришлось многое изменить. Директор дал добро. На всё. На моё возражение о том, что я ещё не разговаривал со Снейпом (с Авророй Синистра — учителем астрономии — я говорил вчера), он заявил, что тот согласен. Его уверенность, когда он это произносил, была весьма подозрительна. Зная характер Снейпа, боюсь представить, что меня ждёт завтра. Если его добровольно-принудительно заставили этим заниматься, можно ждать подлянки.
Когда мы закончили с обсуждениями, я попросил разрешения пообщаться с Фоуксом. Ну а что? Я как бы хочу съесть феникса. Фоукса я, конечно, есть не буду, он свой, но хотя бы чуть-чуть куснуть то можно? И вот во что это вылилось… А Дамблдор тем временем с улыбкой на лице и весельем в глазах наблюдает за нами, даже не думая вмешиваться.
— Эх… Ладно, сдаюсь, — говорю, когда уже надоело гоняться за птицем. — До свидания, директор Дамблдор, — с кивком попрощался я, направляясь к выходу.
— До свидания, Льюис, — кивнул он в ответ.
— …Жадина! — выдал я, ненадолго задержавшись в дверях и повернув голову к Фоуксу.
— Что у нас там сегодня? — спросил Гарри, посыпая овсянку сахаром.
— Два занятия по Зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил Рон. — Занятия ведёт профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всём на их стороне. Вот как раз и увидим, так ли это.
— Льюис, как думаешь, это правда? — спросил у меня Поттер.
— Я думаю, что вам нужно больше кушать. Особенно тебе, Гарри. Хорошего человека должно быть много, — ответил я, даже не поедая, а буквально поглощая 4-й за этот завтрак килограмм пищи.
— Ты тут единственный, кто может жрать и не толстеть, — фыркнул Рон. — Девчонки бы что угодно отдали за это.
— Фу, как грубо, — наигранно возмутился я.
Примерно в это же время прибыла почта. В Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки. И среди них был…
— Волан-де-Морт! Ко мне! — крикнул я во всю мощь своих лёгких.
Голоса стихли. Тишину прерывало лишь хлопанье крыльев. Некоторые совы после моего крика начали сталкиваться друг с другом, падая на пол и на столы, пока крупный филин летел в моём направлении.
— Уху! — приземлился он на стол передо мной.
— Волан-де-Морт! К ноге! — он слетел со стола и уселся рядом со мной на полу. Обычно он не столь смирный, но он понимает, что сейчас идёт представление и старается его не портить, но своё мнение недовольным ухом всё же выразил.
— Хороший Волан-де-Морт! — похлопал я его по макушке, говоря со всё той же громкостью на весь Большой зал.
— Волан-де-Морт (!), будешь печеньку?!
— Уху! — хрум, хрум, хрум…
— Мой (!) Волан-де-Морт (!) любит печеньки, — невинно улыбнувшись, сказал я своим друзьям, которые сейчас делали вид, будто со мной не знакомы.
Сами пацаны при этом еле сдерживали хохот. Кроме нас, также угарали близнецы Уизли, быстро понявшие прикол (а также знакомые с Волди), и Дамблдор. Вот по глазам вижу — угарает про себя.
Остаток завтрака прошёл в неловкой тишине, периодически нарушаемой смешками с самых разных столов.
Пока друзья продолжали завтракать, я, игнорируя осуждающий взгляд Гермионы, вскрыл письмо, принесённое Волди.