— Д-да, конечно… — ответил я, схватив своей ладошкой его руку в жесте поддержки, сам при этом стараясь сдержать слёзы. Хоть для меня и непривычно называть этих людей родителями, но я их действительно считаю таковыми. Не зря же я просил приглушить эмоциональную составляющую прошлой жизни, чтобы она не мешала созданию новых связей? Вот, создал, теперь пожинаю плоды. Чёрт! Да не должно было так случиться!
— Я сегодня немного устал, так что пойду отдохну, ладно, сынок? Ты тоже беги отдыхай, уже позднее время, тебе скоро ложиться спать, — с этими словами, в последний раз потрепав меня по голове, он направился наверх, на третий этаж, вскоре вернувшись и направившись на выход из дома уже один, без Луны. Я всё это время сидел на диване в гостиной.
Когда за ним захлопнулась дверь, я встал с дивана и направился в свою комнату на третий этаж, пока по щекам текли обжигающие слёзы, которые я уже не мог сдерживать. Поднявшись наверх, я зашёл в свою комнату, где уже месяц как находилось две кроватки вместо одной. Подставив к кроватке сестры стул, забрался на него и стал рассматривать спящего младенца.
— Ну, зато тебе не придётся смотреть на гибель матери собственными глазами… — дрожащим голосом произнёс я, пытаясь быть оптимистом и найти хоть какие-то плюсы, дабы осветить общий мрак ситуации. — Просто великолепный день рождения… — несколько хрипловатым голосом сказал я, спрыгнув со стула и направившись к своей кровати, забравшись в которую благополучно заснул.
Тем временем Ксенофилиус находился на пороге своего дома, бездумно глядя на затянутое тучами небо. Смерть жены, его дорогой Пандоры, было тяжело принять.
— Ксено… — раздался чей-то знакомый голос, когда его трясли за плечо.
Слегка повернув голову и скосив взгляд, Ксенофилиус заметил своего соседа и друга — Артура Уизли. На его лице читалось беспокойство, весь его вид был растрёпанным и запыхавшимся.
— Артур, — кивком поздоровался Лавгуд, нацепив на лицо слабую кривоватую улыбку, и вновь вернул свой взгляд к свинцовым тучам.
— Я уже слышал новости. Пандора… Как это произошло? И почему? Хотя… Пойдём-ка для начала в Дырявый Котёл, — нервничая, проговорил его друг.
Ксенифилиус совсем не заметил аппарации. Не был удостоен внимания и путь к бару, заказ и первый стакан Огденского виски.
— Всё… — срывающимся голосом начал Лавгуд. — Всё началось ещё после рождения Льюиса. Те роды проходили с осложнениями. Как потом выяснилось, из-за спонтанно зародившегося дара метаморфизма, — ещё один стакан оказался опустошён.
— Льюис… Ему ведь сегодня исполнился один год, верно? — Артур попытался немного отвлечь своего друга от мрачных мыслей, попутно подливая в опустевший стакан напиток.
— Да… Чудесный ребёнок. Такой активный, эмоциональный и смышлёный. А ещё он так быстро развивается… Мы были уверены, что это из-за метаморфизма, и колдомедики это подтвердили. Он им пользуется просто на инстинктах, как мне кажется… А два месяца назад он заговорил и сейчас у него это получается очень даже хорошо для его возраста. Я до сих пор помню тот день, когда он сказал своё первое слово… Я тогда вместе с Льюисом был в своём кабинете и читал вслух Ежедневный Пророк, там было что-то по Министерству. И когда я высказывал своё мнение, он и выдал своё первое слово… — Ксенофилиус на минуту замолчал, катая в стакане остатки виски, но, допив их, продолжил. — Он тогда буквально выкрикнул «Негодяи!»…
— Пху! Кха-кха! Чёрт… — подавился Артур, у которого глаза чуть ли не выпадали из глазниц от шока.
— Ха-ха-ха! О, я даже не знаю чего во мне тогда было больше: радости, веселья или удивления. Пандора чуть в обморок не упала, когда он повторил это при ней… — при упоминании жены, радость Ксенофилиуса несколько схлынула. — Нас предупреждали, что она ещё не отошла от вынашивания Льюиса, повторная беременность стала для её организма сильным стрессом… Когда родилась наша дочь, у Пандоры произошёл магический выброс… — постепенно его голос затихал, и последние слова он сказал совсем шёпотом.
— Понятно… А как назвали ребёнка? — попытался перевести тему Артур, рукой показывая бармену Тому, чтобы тот принёс ещё бутылку. Ради друга его кошельку придётся сегодня пропустить несколько ударов.
Глава 3
— Вот, Луночка, мой тебе подарок, — сказал я этому двухлетнему карапузу и чмокнул её в лоб.