— Вкуснотища.
Я подошла к стойке, уселась и стала наблюдать, как он уверенно двигается между плитой, миской, разделочной доской, холодильником и обратно. Кухня была маленькая, из-за чего он казался ещё больше.
— Откуда ты умеешь готовить?
— Просто научился как-то, — он отпил кофе. — Я всегда был голодным, а отец работал допоздна. Остин много делал по дому, возил младших по секциям, так что, если я не хотел остаться голодным, приходилось учиться готовить. Это был мой вклад.
— То есть ты готовил еду для всех?
— Ну, не совсем, — он пожал плечами. — Но если я делал что-то, типа спагетти или чили, то готовил сразу много, чтобы всем хватило. Ещё я работал в ресторане.
— Ах да, в том, мимо которого мы проезжали вчера вечером?
— Да, Пирс Инн.
— Может, ты сводишь меня туда на ужин, пока я здесь? Настоящее свидание на этот раз.
Я смотрела, как он выливает яйца в сковороду, равномерно распределяя их по кусочкам ветчины, красного перца и лука.
Он сделал вид, что задумался.
— Нет, думаю, не стоит.
— Почему?
— Я работаю на тебя.
Он аккуратно провёл лопаткой по краям омлета, затем посыпал его сыром.
— Это было бы непрофессионально.
Я рассмеялась.
— О, теперь ты работаешь на меня? Это легко исправить — ты уволен.
— Ты бы ни за что не осмелилась меня уволить.
— Почему это?
Он посыпал омлет перцем.
— Потому что я тебе нравлюсь. Я же говорил, что так и будет.
Я покачала головой.
— Ты самодовольный, заносчивый тип, и я просто мечтаю избавиться от тебя.
Он ухмыльнулся и встряхнул сковороду.
— Но сначала ты хочешь, чтобы я сводил тебя на ужин.
— Только потому, что у меня нет других вариантов, — я сделала паузу и нехотя призналась: — И, возможно, ты мне действительно немного нравишься.
— Да? — Он посмотрел на меня с самоуверенной кривой ухмылкой.
— Да. Так что, сводишь меня на ужин?
Он аккуратно сложил омлет пополам и переложил его на тарелку.
— Я подумаю.
Мы позавтракали, сидя бок о бок за кухонной стойкой, и я буквально проглотила всё, что было на моей тарелке. После этого я сказала, что уберу со стола, раз уж он готовил, но он не позволил мне делать это одной. Пока я загружала посудомоечную машину, он мыл сковороды вручную, потом я вытирала их и убирала, а он протирал столешницы.
— Ну что, каков вердикт? — спросил он. — Впечатлена?
— Ещё как. Признаюсь, я не совсем поверила, когда ты сказал, что умеешь готовить, но это было чертовски вкусно.
Я обхватила его крепкий торс руками и прижалась подбородком к его спине. Теперь, когда можно было касаться друг друга, я просто не могла остановиться.
— Спасибо.
Он развернулся ко мне и притянул ближе.
— Что будем делать сегодня?
— Не знаю. С этим дождём, похоже, мы застряли в доме.
— Какая жалость.
Я улыбнулась ему.
— У меня есть несколько идей, как можно скоротать время.
— Например?
— Мы могли бы сыграть в карты. Почитать. Заняться йогой. Посмотреть фильм.
Он скользнул ладонями под толстовку и начал нежно гладить мои бока.
— У меня тоже есть идеи.
— Например?
— Ты можешь раздеться. Сесть мне на лицо. Дать мне трахнуть тебя языком.
Жар стремительно вспыхнул где-то внутри, мои бёдра невольно напряглись.
— Это до фильма или после?
— А почему бы не во время?
— Знаешь, для человека, который так противился всему этому, твои идеи очень… грязные.
— Я знаю.
Он запустил руку в мои волосы и притянул мою голову к себе, прижавшись губами к моей шее. Его язык пощекотал мне горло, поднимаясь к уху, где он провел по раковине. Его борода потерлась о мой подбородок, когда он прошептал:
— Я все уберу.
Я скользнула рукой ему между ног, поглаживая выпуклость на его джинсах, и во мне нарастало возбуждение, когда он набухал под моей ладонью. Его руки поднялись и накрыли мою грудь через майку. Я не позаботилась о лифчике, поэтому мои соски просвечивали сквозь тонкий хлопок, и его большие пальцы дразнили их, пока они не затвердели и не стали почти болезненно чувствительными. Желание исходило от этих двух маленьких кончиков, воспламеняя каждое нервное окончание в моем теле. Меня поразило, как он мог использовать такую маленькую часть своего тела, чтобы вызвать во мне такие сильные ощущения. Мой клитор жаждал его прикосновений. Мой пульс участился от предвкушения. Его губы накрыли мои в обжигающе-горячем поцелуе, от которого я задохнулась, изогнулась и захотела лечь прямо здесь, прямо сейчас.