Мне и правда досталось по заслугам.
Около полудня я взял машину Келли — крошечный кабриолет БМВ, в который я еле влез. Честное слово, эта штука больше походила на игрушку. Она уехала ещё утром — её водитель забрал её на встречу по поводу возможного кинопроекта, а потом она отправилась на примерку платья.
Я припарковался на общественной стоянке в центре города и прогулялся немного, пока не наткнулся на небольшой сэндвичный бар в тихом переулке рядом с Бродвей. Заказал комбо-набор, подумал взять с собой, но в итоге сел за столик у окна, выходящего на улицу.
Доев сэндвич и чипсы, я позвонил Остину.
— Ты уже вернулся? — спросил он.
— Пока нет, — ответил я, пытаясь подавить чувство вины. — Скоро. Я забронировал билет на утро четверга.
— Опасно тянешь.
— Знаю, извини. Как там у вас дела?
— Всё в порядке. Барные стулья наконец-то приехали.
— Блядь, наконец-то. — Я почувствовал, как напряжение в шее и плечах немного ослабло.
— Выглядят отлично.
— Хорошо. Спасибо вам за всё. Я перед вами в долгу.
— Забей. Семья для того и нужна. Вероника сейчас там, если хочешь ей позвонить.
— Позвоню. Кстати, насчёт Вероники. — Я замолчал на секунду. — Можно тебя спросить?
— Конечно.
Снаружи мимо окна прошла пара, держась за руки.
— Если бы она тогда вернулась в Нью-Йорк, ты бы попытался сохранить ваши отношения?
— Да. Но я бы сделал всё, чтобы убедить её не уезжать. — Он сделал паузу. — Это из-за Келли?
— Да. Просто… — Я пытался подобрать слова, которые могли бы объяснить, что я чувствую. — Мне трудно оставить её.
— В Нэшвилле? Или в твоей жизни?
— И там, и там, — признался я. — Но я не вижу, как это может работать. Её карьера — это вся её жизнь. Мой бар важен для меня. Наши миры слишком далеки друг от друга. — Я нахмурился. — Это глупо. Ничего не выйдет.
— Ты даже не пытался.
— А смысл? Ты бы стал встречаться с кем-то, кто живёт в двенадцати часах от тебя?
— Если бы пришлось.
— Меня бы это свело с ума, Остин, — признался я. — Быть так далеко, не знать, какие ублюдки крутятся рядом с ней, кто пытается урвать свой кусок. Я бы всё время за неё переживал.
— Когда любишь, страх — часть этого чувства.
— Я не люблю её, — сказал я быстро, но сердце знало, что это ложь.
— Любишь.
Я выдохнул, наблюдая, как по улице проходит девушка с рыжими волосами. Один только оттенок её хвоста заставил моё сердце пропустить удар.
— Мне не нравится это чувство. Не нравится бояться. Я всю свою чёртову жизнь работал над тем, чтобы ничего не бояться. Я смотрел в лицо каждому страху, который можно представить. Даже смерти.
— Нет, не каждому.
Я нахмурился.
— Ещё как. Помнишь, как мне дважды прострелили ногу?
— Я не говорю, что ты не смотрел смерти в глаза, брат. И я всегда буду тобой восхищаться за это. Я говорю, что ты не сталкивался со всеми страхами, которые есть в жизни. И я тебя понимаю. — Его голос стал тише. — Я долго был таким же. Хотел контролировать всё, включая свои чувства. А потом понял, что не могу. И это было чертовски страшно.
— Да.
— Ты хочешь детей? Скажу тебе одно: стать отцом — это как прыгнуть с самолёта без парашюта. Ты будешь беспокоиться о своих детях с самого их первого вздоха так, как даже не представлял раньше.
— Верю.
— Но оно того стоит, — твёрдо сказал он. — И я думаю, если ты встречаешь кого-то, к кому испытываешь настолько сильные чувства, что это пугает… стоит хотя бы попробовать. Что тебе терять?
Я не знал, что на это ответить.
— Я скажу тебе, что ты можешь потерять, — сказал Остин в своей фирменной манере авторитетного старшего брата. — Шанс сделать её счастливой. А если ты уйдёшь, кто-то другой воспользуется этим шансом. И как тебе эта мысль?
— Как желание вышвырнуть этого кого-то из самолёта без парашюта. После того как я сначала выбью из него всё дерьмо за то, что он к ней прикоснулся.
Остин рассмеялся.
— Вот именно.
— Я никогда раньше не встречал никого, как она, — сказал я. — Когда я с ней, я просто… Я не могу… Я хочу… — Я снова беспомощно искал слова, которые могли бы выразить то, что я чувствовал. — А когда её нет рядом, становится ещё хуже.
— Поверь мне, я понимаю. Ты знаешь, что делать, Ксандер.
— Да… — Я смотрел, как мимо окна проходит мужчина с сумкой для камеры на плече. Он показался мне знакомым, и спустя долю секунды я вспомнил его — Лоуренс Хупер, фотограф, который преследовал Келли до Мичигана. — Мне пора.
Не попрощавшись, я убрал телефон в карман, выкинул мусор в урну и выбежал на улицу.