Приземлился он за границей Мары, на одной из технических площадок. Там Обадайю взяли под конвой двое боевых ботов, таких массивных, что посрамили бы самого Свирепого Николаса. Они довели его до допросной, усадили на шатающийся неудобный стул, врубили такую мощную лампу, что от ее света слезились даже искуственно выращенные глаза, установили кондиционер так, что от жары нельзя было дышать, в общем, Обадайя понял - его здесь ждали. Ждали и рады.
Стены допросной, в лучших традициях кинофильмов, были сплошняком белые, кроме единственного плаката с девушкой. Чем-то похожей на Сэмми. Наверное, как-то так она и выглядела, когда была “дочкой фермера”. Тем временем в комнату зашли сразу двое парней, мать же ж мать, как похожих на полицейских из такого среднего боевика.
- Если у вас здесь раньше сидел какой-то мутный парень, очень советую проверить стену прямо за этим плакатом. Найдете удивительное.
- Что?
- Он постоянно цитирует старперские фильмы, не обращайте внимания, - Тони тоже просочился в допросную, выключил лишний свет, поставил перед собой и Обадайей по огромному стакану с горячим витаминно-белковым коктелей “кофе”. - А в остальном - неплохой старичок, бодренький, чистенький, в своем уме, правда, зациклен на страхе опозорить отца и мать, и временами принимает меня за сына. Но это даже мило.
Внутренний мудак настолько сильно требовал прибить Тони, что сдерживать его становилось все труднее и труднее. Одно только слово о семействе Гринов и Энтони Рид тоже отпечатается в вечности. Изгваздав ее же в кровь, сопли и обломки зубов.
- Но! И это важно! - продолжил Тони. - На этом список недостатков нашего Бади, нашего Бороды, нашего старичка, исчерпан. Он прост, как игра “три в ряд”, всегда открыт, как служба экстренной помощи для взрослых и одиноких, иногда внезапен, как дракон под кроватью монахини и почему же вы его задержали?
Безопасники одновременно дернулись от внезапной смены темы. Тони прищурился, подвинулся к ним ближе и попытался дожать.
- А вы знаете, что без предъявления обвинений не имели на это права? Истеричные выкрики О'Ши за них не сойдут даже при сильной фантазии. И что это значит? Ну? Ну? Ну? Правильно! Старичка нужно отпустить домой!
- Твои уловки здесь не пройдут, вонючий Грин!
Пайпер вбежала следом, а Обадайя наклонился над столом, попытавшись рассмотреть, сколько ещё сотрудников “Мара - ВМ” караулит под дверью, чтобы ворваться в допросную. Точно как в страых фильмах, только там такое делали после фразы: “Если кто-то знает причину, по которой эти двое не могут быть вместе…”. Вот и Обадайя с допросной уже не могут быть вместе. Припугнуть их каким-то из служебных значков?
- Почему это я Грин? Рид! Энтони Рид! Пора бы запомнить.
- Слишком долго общался с ним, - Пайпер сложила руки на груди, выжгла спину одного из безопасников взглядом “ а-ну-уступил-даме-пока-жив” и шлёпнулась на освободившееся место. - Огринился. Забадился по самое ридство. Войдёшь в семью без вступительного взноса. Затеряешься среди Гринов, не отличат от своих. Сможешь пить молоко их матери вместо младенца.
- По-о-опридержите вашу Пайпер! - Тони ткнул в ее сторону полосатым леденцом. Где только берет их. - У меня медицинские приложение на случай встречи с дикими животными не обновлены!
10.6
- Пустите сюда газ! Остановим эпидемию гринофилии! - взвизгнула она в ответ.
Обадайя посмотрел на очередное шоу от сотрудников “Мара-ВМ”, после чего встал и направился к выходу. Все четверо безопасников, настоящие и один бывший, настолько увлеклись перебранкой, что не сразу заметили этот маневр. Обадайя успел поднести ладонь к виртуальной ручке, дождаться того, как приоткроется дверь и сделать шаг в коридор, как очнулась Пайпер.
- Падашел! Падашел-падашел! Вернулся на место для нарушителей! Быссстра!
- Нарушители что-то нарушают, я же задержан по обвинениям столь нелепым, что и приклеенная к столу жвачка выглядит серьезнее. И вообще, вы прикольные ребята, но меня ждет семья. Отец, мать, дети… ну вы поняли. Тони, за мной!
- Падашел и сел!
- Прошу вернуться на место, иначе вашему руководству поступит рапорт.
- Бади. Старик. Отец. Давай не будем обижать ребят, они же готовились. И Пайпер - тоже. Вдруг это последний ее час вне пределов психиатрической клиники? - напарник догнал его и потащил к столу.
- Не оскорбляй даму, ты позоришь меня и тётушку Сэмми, - Обадайя оттащил стул и сел рядом с дверью. Просто как дань уважения Пайпер. Бедолага так упорно его ловила, так упорно ловила…
- Я думал, что с этим уже все, покончено. Красавчик-Тони перешёл черту опозорения и больше не член семьи.