— А вот, допустим, красивый, не побоюсь этого слова, умный молодой человек захочет приехать к вам и работать с учёными. Как это сделать? — спросил Леонид.
— Лёнь, ты сейчас серьёзно?
Я был ошарашен! Как я сразу не заметил эти маниакально горящие глаза? Это же мой лучший друг! Натура чрезвычайно увлекающаяся. То есть если ему втемяшилось что-то в голову, то уже не удержать никакими силами. Я понял, что Лёнька ещё вчера принял для себя решение - связать жизнь с заврами. Ну, или попробовать это сделать. А я опрометчиво подумал, что он шутит.
— Я серьёзно. Так что, Василий Семёнович? Это возможно? — с надеждой ещё раз спросил Леонид. — Поверьте, в моем лице вы приобретёте великолепного сотрудника! Могу предоставить резюме.
— Нет, резюме мне не надо, — улыбнулся Василий Семёнович, он вообще много улыбался и казался необыкновенно комфортным в общении человеком. — Мне достаточно первичной положительной оценки Ливассы. А она вас рекомендовала, иначе и разговора этого не было бы. Но окончательное решение принимают в Латэте. Там кандидата рассматривают, оценивают и предлагают работу и жильё, либо с ментальным блоком отправляют восвояси. Нам проблемы не нужны.
— Латэт? Посёлок, где вы живёте? — жадно спросил Лёня.
— Да, научное поселение с развитым скотоводством, — засмеялся Василий Семёнович. — И сразу предупреждаю: можете не искать на карте и в интернете. Там нет никаких упоминаний. У нас есть специальное подразделение, которое отвечает за безопасность и в реальности, и в сети. Соблюдение конфиденциальности в их ведении.
— И как тогда попасть в Латэт? — не унимался Леонид.
Ливасса фыркнула, Василий Семёнович хмыкнул:
— Ты права, наш человек. Не волнуйтесь, Леонид, если примете такое решение, я вам всё подробно объясню. О деньгах на проезд, питании можете тоже не беспокоиться.
— А с учёбой как?
— ВУЗ окончите наш, с переводом, поверьте, проблем тоже не возникнет. Студенты у нас не обижены, на стипендию живут, да ещё и родителям помогают. Вас обеспечат жильём и всем необходимым. Нам перспективные люди нужны.
— Допустим на время учёбы будет обеспечение. А дальше? — спросил я, ища подвох.
— У нас в посёлке работа есть у всех. Оплачивается достойно. Жильё предоставляется, на условия никто не жаловался.
— Допустим, в Латэте приняли человека, может ли он в будущем перевезти своего родственника? — спросил Лёня.
Я понял, что он волнуется о бабушке. Лёнька может с виду и легкомысленный, но я-то знаю, насколько он привязан к родственнице, я и сам такой.
— Как я уже говорил, решение о прибытии новых людей для проживания решается на месте, — ответил Василий Семёнович. — Но такие случаи нередки.
— Спасибо, это очень важно для меня, — обрадовался Лёня.
Похоже, он даже не сомневался, что примут и его, и Евдокию Петровну.
Тем временем Ливассе, видимо, надоело стоять на одном месте. А может у неё лапы затекли, не знаю бывает такое у завров или нет. Она, пошевелив крыльями, начала поворачиваться, чтобы устроиться поудобнее. Мы, привыкшие к относительной неподвижности ящера, отпрыгнули назад. Ливасса, видимо, поняв по нашей прыти, что напугала, попыталась опять застыть, но не смогла остановить начатое движение. Зацепившись одной задней конечностью за другую, она не удержала баланс и, растопырив крылья, села на то, что пониже хвоста. Это было настолько комично, что мы расхохотались! И даже острые зубы, мелькнувшие в пасти, казалось, тоже улыбающейся завры, нас не напугали.
Градус напряжения на поляне снизился. Отсмеявшись, Василий Семёнович осмотрел не травмировалась ли завра и сказал:
— Ливасса, ты поаккуратнее следующий раз.
На поляне повисла тишина. Слишком много информации, которую надо было осмыслить. И ещё больше вопросов, которые хотелось задать.
— Может всё же чаю с печеньками? — хитро улыбаясь, спросил Василий Семёнович. — А Ливасса пусть спокойно устроится.
— Да, пожалуйста, — сказал я.
— И мне, — пробормотал Лёнька, с сожалением отходя от завры.
Пригубив горячий чай, я почувствовал, что проголодался. Время пролетело незаметно и, скоро нужно будет двигаться в обратный путь. В душе возникло чувство сожаления. Не хотелось вот так расставаться с ожившей сказкой. С другой стороны, мало кому вообще удавалось увидеть это чудо. Почему-то после комичного «приседания» Ливассы мне больше не удавалось думать о ней, как о страшном звере. Неужели наше знакомство на этом и закончится?
— Скажите, Василий Семёнович, а всё же зачем вы хотели, чтобы я пришёл в лес? — не удержавшись, спросил я.