Открыв дверь, удивлённо замер. На пороге стояла та самая девушка, племянница Екатерины Петровны. Стройная, невысокого роста: макушкой она едва доставала мне до подбородка. Каштановые волосы лежали крупными волнами и красиво оттеняли каре-зелёные глаза, глядящие чуть насмешливо. Носик с небольшой горбинкой и россыпь еле заметных конопушек дополняли картину. Сердце сделало кульбит, а щёки непроизвольно залила краска. Как подросток, честное слово!
— Добрый вечер.
— Вечер? — тупо переспросил я.
Только сейчас заметил, что начало смеркаться.
— Действительно, — пробормотал, чувствуя себя идиотом. — Я —Глеб.
— Знаю, — искренне рассмеялась девушка. — Меня зовут Анастасия Вилар, Настя. Я твой куратор.
— Неожиданно, — сказал я и тут же добавил. — Неожиданно приятно.
— Потому что я девушка?
— И это тоже. Я боялся, что моим куратором будет бородатый мужик в потёртых кожаных штанах, — пошутил я. — Проходи, пожалуйста.
— Спасибо, но я сейчас еду в Нижний к тёте, знаю, что ты остановился у неё, может поедешь со мной? Заберёшь вещи, а потом поужинаем в «Крыльях». Ну как?
— Согласен, тем более что других вариантов нет. Я ваш безмолвный раб, — сказал я и сам себе мысленно дал подзатыльник. Что я говорю? Видимо, желая произвести впечатление, мой язык жил своей жизнью, совершенно не синхронизируясь с мозгом.
Хорошо, что Настя спокойно отреагировала на мою дурацкую попытку пошутить:
— Вот и хорошо. Люблю тишину, — мило улыбнулась она. — Тогда через пять минут встречаемся на улице.
В машине повисло неловкое молчание. Я сделал вид, что сосредоточенно вглядываюсь в дорогу. Хотя за окном окончательно стемнело и видно ничего не было, кроме участка, освещаемого фарами. Я облегчённо выдохнул, когда мы добрались до Нижнего. Дверь Настя открыла своим ключом и сразу же прошла вглубь дома, бросив мне:
— У тебя час на сборы.
— Слушаю и повинуюсь, — пробормотал я.
Похоже, за внешней мягкостью скрывается железный характер и, судя по тёте, это семейное. Поднимаясь в комнату, я надеялся, что застану Лёньку, но друга не было, как и его вещей. Я позвонил ему:
— Лёнька, ты где? Я приехал к Катерине Петровне, а тебя нет.
— Глебыч, здоро́во! — раздался в трубке радостный возглас.
— Виделись уже, — пробормотал я, довольный голос друга странным образом раздражал.
— Понимаешь, я переехал в общежитие. Тут так здорово! Тебе обязательно надо будет посмотреть, как я устроился. А ты как? Остаёшься у Катерины Петровны? Пётр говорил, что ты тоже должен переехать. А расписание тебе уже выдали? – завалил вопросами неугомонный Лёнька.
— Переезжаю. Ничего мне не выдали, — в груди будто встал комок, я ощутил обиду.
Ну почему у кого-то всё хорошо, а у меня опять непонятно что?
— Глеб, так что? Всё нормально? — Лёнька будто почувствовал моё настроение.
— В порядке. Устал, наверное, — ответил я, стараясь скрыть раздражение.
— Ладно, — неуверенно сказал друг. — Тогда до завтра? У нас с тобой вместе занятия.
— До завтра, — ответил я и нажал отбой.
Раздражение накатывало волнами, утягивая в тёмную пучину. Одиночество чёрной рукой сжимало сердце. Хотелось выместить злость на чём-то, я стукнул кулаком о стену. Боль от удара отрезвила.
Что со мной? Откуда такие эмоции? Что-то смутно шевельнулось в голове вместе с этой мыслью. Я постарался отбросить всё ненужное и сосредоточился на сборах. Вещей было немного, так что задолго до обозначенного срока я спустился вниз. Насти ожидаемо не было.
Выйдя во двор, я остановился и посмотрел на небо. Оно было усеяно звёздами, их расположение отличалось от привычного мне. Обычно созерцание такой красоты меня настраивало на лирический лад. Но не сегодня.
В душе опять поднялась и накатила волна одиночества, захотелось в буквальном смысле завыть. Обида, рвущая на части, буквально выворачивала внутренности. Почему, ну почему у меня всё не так, как у других? Почему у меня никогда не бывает всё благополучно? Начиная с малого возраста, я отличался от других детей. Неизменно был белой вороной, отчасти поэтому столько времени и сил отдавал учёбе. Лёнька был и остается моим лучшим и единственным другом. И вот теперь он куда-то переехал и явно счастлив, а я опять, опять один!
Появилось ощущение дежавю: я ведь давно преодолел этот внутренний разлад, перерос его. Давно не переживал таких чувств, осознав, что являюсь цельной натурой сам по себе, и что важно не количество окружающих тебя людей, а качество. И вот теперь откуда-то вновь появились эти ощущения… Откуда-то появились… Я поймал ускользающую мысль: это не мои эмоции, не мои! Я их п-принял? С одной стороны, облегчение прошило будто молнией от макушки до пят, с другой - меня бросило в пот. Получается, это завр? Это эмоции какого-то завра я перехватил? Завру настолько плохо, что его эмоции смог уловить даже я? Вообще, это нормально — завр в таком состоянии? А где его райдер? Разве он не должен помогать? Вопросы лавинообразно проносились в моей голове.