— Ты что спишь? — закричал Лёнька, влетая в комнату. — Ты вообще видел сколько времени? Мы тебя потеряли! И телефон ты не берёшь. Чего только не передумали! А он спит! Как…как тюлень в маринаде!
Если Лёньке не хватает слов, значит он действительно выбит из колеи. Хоть я и видел, что друг успокаивается, мне всё равно было стыдно.
— Я не специально, — сказал, отворачиваясь, чтобы заправить кровать, а заодно скрыть смущение.
— Специально, не специально. Я рад, что ты в норме, — остыл Лёнька, но тут же добавил: — Если ты не поторопишься, на тренировку завров мы опоздаем. Я тебе этого никогда не прощу!
— Тренировка же, — простонал я.
— Так и быть: пока ты умываешься, сделаю пару бутербродов, –—Лёнька засучил рукава и пошёл в сторону кухни.
— Что б я без тебя делал, — выглядывая из ванной, с зубной щеткой во рту промямлил я.
— Вот и не забывай об этом!
Наспех засунув в себя бутерброды и запив соком, мы поспешили в Горный.
Василий Семёнович встретил нас неодобрительным покачиванием головы:
— Опаздываете. Милн будет недоволен, хорошо, что мы лишь наблюдатели.
В Гнезде мы направились к лифту, кабина была огромных размеров. Мне показалось, что даже два завра должны чувствовать себя в ней вполне комфортно, а для человека этот лифт мог служить вполне приличным домом.
Когда двери открылись, порыв ветра сразу вцепился в наши куртки. Как заправский парикмахер, подхватил волосы и сделал причёски а-ля дикобраз. Я огляделся: мы оказались на площадке. Бóльшая её часть находилась в естественном каменном укрытии, будто гора накинула капюшон на это место. Меньшая часть площадки была под открытым небом и заканчивалась обрывом. Удобное место для взлёта и для воздушных тренировок.
Но самое интересное разворачивалось перед нами. Я смотрел во все глаза, а если бы можно было, к своим двум добавил ещё четыре гляделки, чтобы видеть необычную картину со всех ракурсов.
Прямо перед нами выстроились семь пар завр-райдер. Это была группа Ивана. Напротив них расхаживал Алан Милн, выдавая задание. Я поморщился: Эдуард со своим завром тоже стояли среди остальных. Невольно я старался разглядеть на недруге отметины от своего кулака —напрасно.
Иван внимательно выслушал профессора Милна, после чего дал команду райдерам проверить снаряжение. Все их действия нам комментировал Василий Семёнович:
— Снаряжение делают специально для каждого завра. Причём, своё первое седло ящер получает к первому Дню Рождения. Это не просто радостное, а ещё и официальное событие: организовывают большой праздник и отмечают переход во взрослую жизнь. Седло изготавливается по индивидуальным меркам, чтобы анатомически идеально подходило для завра.
— Интересно, а с райдера мерки снимают? Ведь ему тоже должно анатомически подходить, — тихо съехидничал Лёнька.
Я прыснул со смеху. Профессор услышал и не преминул прокомментировать:
— Между прочим верное замечание, Леонид — это и правда учитывается. А ещё райдер может внести свой вклад в изготовление снаряжения, он занимается украшением. Потом снаряжение ещё не раз меняется, но то самое первое седло, это как первое слово ребёнка, как песня.
Василий Семёнович мечтательно уставился куда-то вдаль, наверное, вспоминал своё первое седло. Мы с Лёнькой переглянулись и, вновь не удержавшись, хохотнули. Василий Семёнович очнулся, глянул на нас, свёл брови к переносице и продолжил:
— Так вот, Глеб, у тебя будет дисциплина, связанная именно со снаряжением. Важно, чтобы райдер умел делать снаряжение сам. Нужно уметь заменить любую деталь в случае необходимости, а также уметь воспользоваться подручными средствами в экстренных ситуациях. Это, можно сказать, целая наука!
В этот момент Алан Милн приглашающе махнул нам рукой. Мы с Лёнькой подошли и в очередной раз замерли, с благоговением глядя на завров, они внушали трепет. Ментальное поле было заполнено многоголосьем и эмоциональным гулом, мне было сложно вычленить кого-то отдельно. Хотя я пытался: вдруг узнаю своего ночного посетителя? Безрезультатно.
И, конечно, я обратил внимание и на завра Эдуарда. Впрочем, этот ящер особо ничем не выделялся. Разве что морда у Логарда, так его звали, мне показалась очень хитрой. Но, возможно, я своё отношение к райдеру перенёс на завра.
Тем временем Алан Милн сказал командиру группы:
— Иван, покажи, пожалуйста, как ты закрепляешь снаряжение на Ригане.