— Да, я хотел спросить: а завры знают наш алфавит, цифры? Такое же у них понятие времени, как у нас?
— Знают алфавит, цифры, — ответила профессор. — Вследствие разности в размерах между нашими расами, алфавит пригождается заврам не так часто. А вот цифры, меры длины, веса и прочее — это да. Со временными понятиями тоже знакомы, иначе было бы сложно ориентироваться. У них другие привязки. Как я уже говорила, завры используют иные методы хранения информации, недоступные нам, наши же - недоступны им физически. Так что, если ты надеешься обучить малыша решать дифференциальные уравнения – забудь. Интеллектуально они могли бы, но смысла нет с их точки зрения, да и без возможности записи это проблематично.
Женевьева Альбертовна с улыбкой развела руками. Я понятливо кивнул и уточнил:
— То есть учить детёныша алфавиту, цифрам и так далее нужно будет мне?
— Нет, у завров свои методы обучения сородичей. Насколько мы понимаем, при достижении определённого возраста необходимую информацию завр получает, как бы «пакетно». Это происходит поэтапно. Когда завр становится взрослым и готов к ответственности, его полностью подключают в общую информационную и энергетическую сеть стаи. Что самое интересное: у каждого в разном возрасте.
Женевьева Альбертовна сделала паузу. Строго посмотрела на меня, и как маленькому ребёнку, чуть ли не по слогам проговорила:
— Повторю ещё раз, Глеб: то, что я сказала, это очень и очень упрощённая схема. Не то чтобы завры не хотели дать нам больше информации, просто мы не понимаем даже простейших вещей, которые они пытаются объяснить. Так же как они не понимают, каким образом работают компьютеры.
— Да, я понял, понял.
— Но мы мечтаем, что когда-нибудь человек сможет понять и перенять лучшее у завров и наоборот. В этом есть большой смысл. И мы к этому идём, только маленькими шажками.
Больше вопросов у меня не было. Мы попрощались со Стэнли, причём, он к нам не вышел. Лишь прокричал откуда-то из-за стеллажей, чтобы я заходил в гости.
Вечером я позвонил Насте и сказал, что хочу поужинать в «Крыльях». А что? Раз уж она должна со мной везде ходить, то зачем отказываться от удовольствия побыть вместе с симпатичной мне девушкой. Довольный собой я вышел навстречу Насте.
— Ты больше не переживаешь, что приходится звать меня с собой? — спросила она по дороге.
— Это немного унижает моё мужское достоинство, но, с другой стороны, тебе теперь не отвертеться от ужина со мной! — засмеялся я.
— Я бы и так не отказалась… — так тихо проговорила Настя, что мне показалось будто я ослышался.
В «Крыльях» было малолюдно. В камине лениво потрескивал огонь, создавая приятный аккомпанемент вечернему застолью. Мы сделали заказ и пока ждали, я решил расспросить про пожилого библиотекаря:
— Расскажи про Стэнли. Он мне понравился, да и Женевьева к нему с огромным уважением относится. Интересный человек.
— Не просто «интересный», легенда! — воодушевилась Настя, её глаза загорелись.
Я удивлённо приподнял брови, молча предлагая продолжить.
— Тебе же рассказывали историю Латэта? И, наверняка, упоминали про последнего фанатика, который повинен в одной из войн. Один из отступников, что уходил с ним, вернулся и жил отшельником, виня себя во всём и категорически отказываясь общаться с кем бы то ни было. Стэнли к тому времени стал райдером. Он необычайно талантливый человек. Он и его завр смогли достучаться до отшельника и уговорить его поработать совместно на благо Латэта. Они создали всю систему безопасности, вплоть до отходных путей. С изобретением компьютера система стала совершеннее. А ещё два этих неординарных человека структурировали работу полётных групп. Кстати, благодаря их настойчивости минимальный возраст, когда разрешается стать райдером, увеличили до восемнадцати лет.
— А вы не боялись, что отшельник все свои знания об обновленном Латэте опять употребит во зло?
— Может, кто-то и боялся, — пожала плечами Настя. — Но без доверия сложно жить вместе. И если завры верят определённым людям, то и мы тоже. Нам остаётся нести добро, давать второй шанс. На этом держится наше общество.
— Долго ждать придётся, — саркастически хмыкнул я. — Судя по последним событиям, не так всё гладко.
Настя понурилась и опустила глаза. На это ей ответить было нечего. Мне стало стыдно. Настя — прекрасная девушка и не виновата, что везде встречаются, мягко говоря, «нехорошие люди». Я постарался перевести тему:
— Слушай, а почему Василий Семёнович, рассказывая нам про фанатиков не сказал про Стэнли? Ведь интересно же узнать всё из первых уст.