— Да ладно тебе, — я хлопнул друга по плечу. — Главное, что у вас всё хорошо, чему я очень рад. А уж то, что я такой проницательный — что поделать. Только завидовать молча.
Лёнька, шутя, стукнул меня кулаком. Так, шуточно дерясь, мы и ввалились на занятие к Василию Семёновичу. Настроение было прекрасное.
Сегодня профессор рассказывал нам о море, которое находилось не так уж далеко, о его значении для посёлка и о морском промысле.
— Ящеры прекрасно ловят рыбу, — говорил профессор. — Это сейчас на тандемную рыбалку с завром летают только для удовольствия. А раньше была необходимость: заврам полезна рыба в рационе, да и любят они её, поэтому добывали и для себя, и для посёлка. Придумали специальные снасти и несколько пар вполне справлялись с поставленной задачей. Завры совместными усилиями поднимали улов и выносили на берег. А там уже люди обрабатывали, грузили всё в повозки и по суше доставляли в посёлок.
— А как завры взлетают с воды? — заинтересовался Лёнька.
— Они отталкиваются крыльями от поверхности, — профессор изобразил в воздухе движение. — То есть используют их на манер вёсел в гребле. Вы же видели какие у них большие, развитые плечи?
Договорить он не успел. Послышался шум в соседнем помещении. Сегодня мы занимались в комнатах Василия Семёновича в Горном. Шум означал, что прилетела Ливасса.
Василий Семёнович на мгновение замер. Я понял, что он ведет мысленный диалог с Ливассой. Внезапно профессор изменился в лице и, напряжённо глядя на меня, сказал:
— На сегодня всё. Глеб, нужно спешить. Нас ждут.
— Началось? — сердце скакнуло куда-то в район горла и застряло там, бешено стуча.
— Да. Леонид, извини, тебе нельзя с нами. Секрета никакого нет, просто лишние люди будут мешать, сам понимаешь. Там Старший, врачи, да и Эмма волнуется, — сказал Василий Семёнович и добавил тише: — все волнуются.
— Профессор, можно я уже побегу? — я вскочил на ноги и стал натягивать куртку.
— Да, конечно.
— А Настя? Она знает? — осенило меня.
Василий Семёнович прислушался и кивнул:
— Да, она уже там.
Больше ничего не слушая, я рванул вниз по лестнице. Появление на свет завров, конечно, более быстрое, чем человека. И важно было заняться малышом сразу после того, как его осмотрят врачи. Мне хотелось увидеть всё: от первой трещинки на яйце до полного появления. Наверное, если бы не необходимость занятий, я бы постоянно находился в Гнезде, помогая чем-либо, чтобы не пропустить ни одной минутки рождения малыша.
Перескакивая через несколько ступенек, я спустился на первый ярус. Выбежал из дверей и со скоростью пули помчался в Гнездо. Я не замечал никого и ничего вокруг. Если бы на улице был ураган, наверное, и его бы не заметил. Не удивительно, что, забежав в Гнездо, я кого-то сбил с ног.
— Глаза разуй, идиот! — раздалось злобное шипение.
Эдуард — а это был он — вставал с пола. Его лицо искривилось от злости. Он с ненавистью смотрел на меня.
— Я не хотел, извини, — примиряюще поднял я руки. — Я спешу.
И больше не глядя на Эдуарда, я опять сорвался на бег. Возле нужного ответвления замер, переводя дыхания. Успокаиваясь, закрыл глаза. Сжал, тут же разжал кулаки, досчитал до десяти и с замиранием сердца вошёл.
В коридоре толпился народ. Я понял, почему Василий Семёнович сказал Лёньке не ходить с нами. Тут были и члены Совета, и какие-то ещё незнакомые райдеры. Врачи в белых халатах сновали туда-сюда. Было ощущение, что они, волнуясь, просто бегают по кругу. Здороваясь со знакомыми, я пробирался туда, где сейчас на свет появлялся мой будущий друг.
Кто-то придержал меня за руку. Я обернулся — это был Старший.
— Здравствуйте, — сказал я и снова устремился вперёд, но он не отпустил меня.
— Подожди минутку, — проговорил Владимир и пытливо заглянул мне в глаза: — Глеб, постарайся успокоиться и мыслить рационально. Слушай, что говорят медики и профессор Кац.
— Да, хорошо, — нетерпеливо сказал я.
Старший вздохнул и выпустил мой локоть. Больше не задерживаясь, я добрался до помещения и осторожно вошёл внутрь.
Мягкий свет озарял место, где находились яйца. Они были полностью выкопаны из песка и лежали на боку на некотором расстоянии друг от друга. Яйца были похожи на немного сдувшиеся воздушные шары, размером не превышали футбольный мяч. Сквозь оболочку можно было различить нечто тёмное.
Рядом находилась завра, она будто трансе немного раскачивала головой туда-сюда. Глаза неотрывно смотрели на яйца. Возле неё стояла Мария, её райдер. Она успокаивающе гладила Эмму по шее и что-то шептала.