– За пять месяцев мы с тобой пристроили тридцать одну собаку, – сказал я. – Совсем нехило.
– Чертовски нехило, – согласился он. – Кстати, ты идешь завтра на собрание?
Он говорил об очередном заседании нашего общества добровольных инвесторов, которое я имел глупость учредить пару месяцев назад, чтобы тут же горько раскаяться.
Я обреченно кивнул как раз в тот момент, когда зазвонил телефон. Как всегда, сразу после звонка двадцать пять наших питомцев зашлись в бешеном лае. Я снял трубку и крикнул: «Минуточку!» – после чего выждал секунд тридцать или сколько там требуется собакам, чтобы успокоиться, и только после этого сказал: «Алло!»
– Как ты можешь жить в этом лае?
Это был Винс Сандерс, редактор листка, гордо именующего себя местной газетой. Винс, как всегда, бухтел по любому поводу, и на этот раз поводом для недовольства были мои собаки.
– Отлично, Винс. Как дела?
– Ты хотя бы слышал, что я сказал? – проворчал он.
– Я ловлю каждое твое слово.
– В таком случае поймай еще парочку. Загляни ко мне в офис.
– Когда?
– Когда? Через год после августа, идиот.
Несмотря на то, что с вопросом «когда?» вышла осечка, я попытался задать еще один:
– Зачем?
– Ты ведь все еще адвокат, насколько я помню?
– А тебе требуется адвокат?
Он не счел нужным отвечать на этот вопрос.
– Жду тебя через двадцать минут. – И бросил трубку.
* * *По идее, для Винса должен был наступить звездный час. С тех пор как маньяк выбрал в качестве посредника для общения с полицией и читателями одного из его репортеров – Дэниела Куммингза, его газету расхватывали буквально как горячие пирожки.
Этого Куммингза Винс отыскал где-то в Огайо, кажется в Кливленде, и переманил к себе, сделав ведущим репортером криминальной хроники, хотя парню не было еще и тридцати. Я видел его лишь один раз, мельком, и он показался мне слишком правильным, чтобы когда-либо заинтересовать адвоката: эдакий законопослушный гражданин, свято верящий в презумпцию невиновности.
Что касается Винса, то с ним мы знакомы около года. На первый взгляд он производит впечатление человека грубого и неприятного, но когда познакомишься с ним поближе, начинаешь понимать, что он отвратителен и абсолютно невыносим. Если не вкладывать в слово «дружба» высокого смысла, то можно сказать, что мы с Винсом подружились. Ни один из нас не горел желанием задушить другого в объятиях, но по роду своих занятий мы вынуждены были пастись на одной лужайке, и меня вполне устраивали наши отношения.
Как правило, Винс начинал беседу с пяти минут нытья, однако когда я появился сегодня, он повел себя иначе. Вместо жалоб на жизнь он, почти как нормальный человек, предложил мне сесть и сразу же перешел к делу.
– Я хочу тебя нанять, – сообщил он.
Интересно, с какой стати ему понадобился адвокат по уголовным делам? При всех своих недостатках Винс был абсолютно законопослушным гражданином.
– С тобой что-нибудь стряслось?
– О, господи, конечно, нет. Я хочу, чтобы ты защищал интересы моей газеты. Не официально, а просто на уровне консультаций.
Издание, которым руководил Винс, принадлежало крупному газетному синдикату, у которого имелась своя юридическая служба.
– Но у вас полно юристов. Зачем тебе понадобился еще и я?
– Там одни идиоты. А главное, ты будешь замыкаться только на меня. Я не хочу, чтобы об этом узнали. Ты будешь моим личным идиотом, понял?
Ничего я не понял.
– То есть ты собираешься мне платить?
– Платить? Ты что, рехнулся?
Когда речь заходит о деньгах, все мои друзья придерживаются одной и той же точки зрения. Каждый искренне убежден в том, что лично ему денег не хватает, в то время как у меня их слишком много.
– Послушай, Винс. Именно так я зарабатываю себе на жизнь. Видишь ли, я юрист и по части зарабатывания денег имел в институте оценку «отлично».
– Ты хочешь денег? Чудненько. Это не проблема. Ширли!.. – Он театрально заломил руки, взывая к закрытой двери своего кабинета. – Мы не станем делать пожертвование в сиротский фонд. Я тут должен заплатить крутому адвокату. – Он с отвращением взглянул в мою сторону и сокрушенно покачал головой. – Глупые сироты вообразили, будто имеют право кушать трижды в день.
Не было никаких сомнений в том, что Винс придуривается. Это было бы ясно даже тому, кто не в курсе, что у него в жизни не было секретаря по имени Ширли. Но, с другой стороны, я вовсе и не надеялся заработать здесь денег, просто мне было интересно, как будут развиваться события. Именно поэтому я и согласился на гонорар в виде пончика с повидлом. Надо знать Винса: для такого человека, как он, отдать свой пончик с повидлом – уже подвиг.
Винс поделился со мной своими мыслями по поводу ситуации, в которой оказался его сотрудник Дэниел Куммингз. Как выяснилось, редактор понятия не имел, почему убийца выбрал в качестве посредника именно этого репортера. С одной стороны, газета расходилась сумасшедшими тиражами, и это не могло не радовать. С другой стороны, Винс чувствовал себя неуютно при мысли о том, что его издание оказалось втянутым в темную криминальную историю.
– В течение последних двух недель в редакции ошивается больше копов, чем журналистов, – сказал он.
– Но ты ведь помогаешь им в расследовании, разве не так?
– Разумеется. Я надеюсь, что нам нечего опасаться. У Дэниела единственный источник информации – это сам убийца, причем журналист понятия не имеет, кто он такой.
– В таком случае что тебя смущает? – спросил я.
– Сам толком не знаю. Вроде бы, ничего конкретного, но… кто знает, к чему все это приведет? Какой еще помощи могут потребовать от нас копы?
Сегодня я не узнавал своего приятеля: обычно Винс выглядел гораздо более уверенным в себе.
– Ладно, я послежу за ситуацией, – пообещал я. – А для начала мне хотелось бы переговорить с Куммингзом.
– Я уже предупредил его, что ты захочешь с ним поговорить. Только приготовься к тому, что он не станет прыгать от радости.
– Вот как? И почему же?
– Похоже, он считает тебя грандиозным геморроем на свою задницу.
– Надеюсь, это не ты меня так ему отрекомендовал?
– Ну, не совсем так. Я сказал не «грандиозный», а «величайший» геморрой. Больше всего этот парень опасается, что ты начнешь совать нос в его работу.
– И в мыслях такого не было. Кстати, он хороший репортер?
– Плохих не держим. Когда ты хочешь с ним встретиться?
– Как насчет завтрашнего утра? Скажем, около одиннадцати? А сегодня вечером мне хотелось бы взглянуть на его статьи по поводу этих убийств и заодно почитать все, что писали на эту тему другие издания.
– Это я тебе обеспечу, – сказал он. – Лори уже вернулась?
– Нет, – я покачал головой.
– Надо думать, если бы ты нашел себе клиентов и немного повкалывал, ей бы не пришлось искать заработок на стороне. А кстати, почему бы тебе не привлечь ее к нашему делу?
В прошлом Лори была кадровым офицером полиции, а с недавних пор стала частным детективом. Однако я не уверен, что она захочет заниматься этим делом.
– Ну, во-первых, это пока еще никакое не «дело», – возразил я. – А во-вторых, за свою работу она предпочитает получать вознаграждение в купюрах, а не в пончиках.
– Глупые женщины, сами не знают, от чего отказываются! – С этими словами он затолкал себе в рот здоровенный, облитый глазурью пончик.
* * *Тара поджидала меня возле порога. В зубах она держала теннисный мячик, прозрачно намекая на то, что в течение двух дней я не удосужился вывести ее в парк. Пришлось выложить газеты, которыми снабдил меня Винс, и отправиться на прогулку.