Это просто была детская игра, способ успокоиться и перестать испытывать тошноту. И когда в воображении Ари последний кусочек её кости встал на место, он заснул так крепко, будто и не держал в своих руках женщину, которая вот-вот умрет.
Когда Ари проснулся, то сразу увидел неподвижное лицо Джо. Лекарь сидел на шкурах возле тюфяка, и его лицо было задумчивым. Бель спала в кресле у окна, её четкий профиль вырисовывался на фоне занимавшегося утра.
— Ауд, — испуганно дернулся Ари, но тут же понял, что обнимает вовсе не покойницу. Раненая дышала тяжело и прерывисто, огненное тело грело не хуже раскаленной печи. Её лихорадило, но она совершенно точно была жива, а белый налет вокруг губ исчез.
— Надо же, — сказал Джо без всякого выражения, — значит, мы не ошиблись в тебе.
5
Измена Ауд вроде никак не касалась обитателей дома старой девы Оддни, а принесла и Ари, и Джо, и Бель много неприятностей.
Ари после ночи, проведенной в обнимку с Ауд, заболел с новой силой. Несколько дней подряд у него шла горлом кровь, и он был не в силах даже подняться с кровати. Джо, чтобы не бегать от одного больного к другому, положил тюфяки Ауд и Ари рядом, и теперь они дружно постанывали, мучимые лихорадкой.
Только спустя несколько дней Ари узнал, что его братец Снув не пощадил рогатого Вальгарда и лишил его глаза. Кузнец был в ярости и поклялся, что как только Ауд оправится, он убьет её теперь уже наверняка. Добивать умирающую от побоев женщину даже у Вальгарда не хватило духу.
Снув же как ни в чем не бывало ушел в море, и, поскольку берега уже начали покрываться льдами, то до весны ждать его не приходилось. Ауд горько разрыдалась, услышав об отъезде любимого. Больше всего её расстроило то, что он уехал, даже не узнав, осталась она жива или нет.
Аста и Аса каждый день навещали сестру, и Ари, лежавший совсем рядом, приходил в ярость от непроходимой женской глупости.
— Дура! — закричал он однажды на рыдающую Ауд. — Зачем ты легла под моего брата, если знала, что твой муж уже убил одну жену за измену? Разве ты не видела, что Снуву нет до тебя никакого дела?!
Ауд повернула к нему избитое лицо, из её глаз струились слезы.
— Я бы и сейчас пошла за Снувом, позови он меня, — сказала она. — И отдавалась бы ему снова и снова.
— Ааааа! — взвыл Ари, не выдержав этого. На его крик прибежал Джо. — Перенеси меня от неё, пожалуйста, — взмолился Ари, — не то я тоже пришибу её лопатой.
Кроме того, Аста рассказала о потрясении горожан в связи с тем, что Ауд все еще жива. Многие видели её страшные раны, и теперь о лекаре-мужчине говорили уже без прежней насмешки. Конечно, это приводило в неистовство знахарку Стирбьерн, и она не придумала ничего лучшего, чем излить свою злобу на Бель, повсюду рассказывая о том, что та делит свое ложе то с Джо, то с Ари. Эта сплетня очень разозлила Ари: ладно бы досужие языки подложили под него молодую и веселую Иске, так ведь нет, болтали о немолодой и некрасивой Бель. Не может быть красивой женщина с такими черными глазами и волосами!
Ари страшно злился не только на эти сплетни и глупую Ауд, но и на Бель тоже, постоянно вспоминая, как она вела себя на пиру. Он вспоминал блеск в её глазах и новый порочный смех, и тогда злоба тугим кольцом обхватывала его горло, и он начинал задыхаться в кашле.
Как только Ари стало немного лучше, он тут же сбежал из дома, подальше от бесконечных разговоров дочерей Атли и Бель с её черными внимательными глазами. Ари послонялся по берегу и пошел навестить слепую Торве, которая, по словам все той же Асты, уже и не поднималась с постели.
Торве пребывала в том двойственной состоянии, когда одна нога находится еще в этом мире, а другая — в загробном.
— Ари, — сказала она в тот же миг, как как он подошел к ней.
— Ты умираешь, — сделал вывод безжалостный Ари.
— Наконец-то, — отозвалась Торве. — Я сорок лет ждала этой минуты. Мой муж…
— Хоть ты не говори мне о любви, — взмолился Ари, — я уже слышать не могу это отвратительное слово. Люди прикрывают любовью свои самые бестолковые, самые гнусные поступки, и их все оправдывают, потому что, видите ли, любовь всесильна! На самом деле это всего лишь похоть, помноженная на глупость!
— Ари, — слабая улыбка тронула губы Торве, — как бы мне хотелось, чтобы однажды ты познал силу любви…
— Нет, — закричал Ари, — замолчи немедленно!
— Ты познаешь великую любовь, которая сделает тебя сильнее и чище, — твердо закончила Торве, и её дыхание прервалось.
— Глупая старуха! — в полном отчаянии взвыл Ари, который только что совершенно незаслуженно получил предсмертное предсказание, а предсмертные предсказания всегда сбываются, это каждый младенец знает. — Глупая, болтливая, мертвая старуха, — прошипел Ари и неожиданно для себя заплакал.
Ему захотелось увидеть Иске, её улыбку и смешные ямочки на щеках, и Ари пошел к дому Бъерна. Во дворе он встретил совершенно незнакомую девушку, которая несла корм для кур. У неё были золотистые густые волосы и голубые, как небо, глаза.
— Ты кто такая? — удивился Ари.
— Наложница Тови, — ответила девушка, улыбаясь. — Тови зовет меня Хельгой.
Ари вспомнил заплаканную девчонку, которую Снув кинул в ноги Бъерна, и удивился, как всего за несколько дней она похорошела.
— Тови хорошо с тобой обращается, не так ли? — спросил он.
— Хорошо, — кивнула Хельга, — он не похож на своего брата Снува.
Из дома выскочила Иске. Её глаза сверкнули, когда она увидела Ари, разговаривающего с Хельгой.
— Тебя моя мать зовет, — высокомерно бросила Иске рабыне. — Ари! Тебе уже лучше? Я каждый день справлялась о твоем здоровье.
Ари не понравилось, как Иске прогнала Хельгу, словно имела право решать, с кем Ари разговаривать, и он промолчал.
— Ты пришел увидеть меня? — спросила Иске кокетливо. Кажется, она была очень довольна.
— Я просто пришел, — буркнул Ари.
— Твой брат Тови разрешил этой рабыне жить с нами в доме, — пожаловалась Иске. — Правда, она не очень-то и хороша?
— Иске, Хельга очень красивая.
— Да? Красивее меня?
Ари вдруг как плетью хлестнуло. А вдруг слепая Торве предсказала ему любовь с Иске? Ари прислушался к себе, но ничего великого и светлого по отношению к дочери Бергторры не ощутил, но на всякий случай сказал:
— Красивее тебя даже кривая и косая старая дева Оддни, которая так и умерла, не узнав мужской любви.
Хлоп! Звонкая пощечина обожгла щеку Ари. Иске всхлипнула и убежала в дом.
Ари почувствовал, что от этих гадких слов на душе стало не так паршиво. Он поплёлся в город, размышляя о том, как бы насолить знахарке Стирбьерн, чтобы впредь ей не повадно было языком молоть, и решил, что в ближайшем будущем обязательно подбросит ей в дымоход дохлых ворон. Дохлые вороны никогда не подводили Ари.
Домой он вернулся совершенно без сил и буквально рухнул на скамейку, стоящую вдоль длинного стола. Джо поставил перед ним миску с кашей.
— Зачем ты уходил? — спросил он без всякого упрека. — Ты еще очень слаб.
— Бабы, — сплюнул в очаг Ари. Хорошо так сплюнул, по-мужски. — У меня от них голова болит. Скажи дочерям Атли не приходить так часто.
Джо, вопреки ожиданиям Ари, не разозлился, он выглядел встревоженным.
— Кузнец Вальгард затаил сильную обиду на вашу семью, — сказал он. — Будь осторожен, Ари, как бы не сорвал свою злость на тебе.
— Пусть попробует, — пробормотал Ари без всякой уверенности. Вальгард был во много раз сильнее его, и все это знали. — Джо, — спросил он, — почему Ауд так поступила?
— Бабы, — насмешливо отозвался Джо и тоже сплюнул в очаг.
Ари засмеялся и принялся за еду. Каша обжигала ему язык, она была горячая и вкусная, а рядом с Джо ему стало куда спокойнее.
— Когда ты начнешь обучать меня? — спросил он. — Ты же взял меня в ученики.
Джо пододвинул поближе к Ари большой кусок хлеба с сыром.