Внутри тяжело заворочалась мутная волна злобы. Руки сами собой поднялись и швырнули вверх облако тёмной силы. Не умеете жить достойно — получите!.. Проследив, как тела «защитничков» превращаются в кучки праха, я подошёл к стене и приказал ей открыть проход…
— Великий, проснись!.. Проснись, Великий! — лысый старик в богатой одежде стоял у полупрозрачной занавеси, отделяющей огромное ложе от спальни, и раз за разом повторял одно и то же.
Наконец кто-то тяжело заворочался, и хриплый со сна голос недовольно проговорил:
— Ну что там ещё?!
— На город напали, Великий! — старик согнул спину в поклоне и опустил глаза.
— Что-о?! — чья-то рука рывком отдёрнула тонкую ткань в сторону, и стал виден крупный мужчина с поросшей густыми чёрными волосами широкой грудью.
— Великий! — зачастил, не разгибаясь, старик. — Под самое утро на стене были убиты стражники! Магией!
— На всей стене?!
— Нет, Великий! Только на участке между Пятой и Шестой башнями!
— В город кто-то проник? — сидящий на кровати мужчина несколько успокоился.
— Мы не знаем, Великий, — в голосе старика послышались ясно различимые виноватые нотки. — Сейчас стража прочёсывает прилегающие кварталы, но…
— Но — что?! Ты долго будешь тянуть гирраха за яйца?!
— Жрецы, Великий, — ещё больше заторопился старик, — они отказались идти! Наши уши при храме говорят, что… — лысая голова говорящего качнулась из стороны в сторону, а голос упал до шёпота, — что бог исчез!
Взвизгнув, женщина бросила шитьё и вцепилась в мою руку. И чего, спрашивается? Подумаешь, над травой поднялась каменная змеиная голова. Можно подумать, в храме была другая!.. Или дело в этом?
— Почему ты боишься моего раба, женщина?
— Но… Но как?! И почему?!
— Мне показалось хорошей шуткой забрать этот кусок камня. А кроме того, в пути понадобится помощь. Твой сын плохо следил за своим телом. Оно очень слабое.
— Он… Он много читал… Но как же город?!
Она беспокоится о городе. Том самом городе, где её чуть не принесли в жертву обычному куску камня, пусть и хорошо обработанному. Понятно, почему у неё такой сын… Хорошая женщина. И слишком хорошо думает о смертных. Надо это исправить. Совсем немного. Чтобы не испортить.
— Почему ты думаешь, что с городом что-то случится?
— Когда люди узнают, что бог покинул их…
— Они пойдут к жрецам и спросят. Так?
— Д-да… Конечно, обязательно…
— А жрецы ответят, что бог сошёл со своего места и отправился делать то, о чём его собирались попросить. Да ещё и сам забрал свои жертвы — тебя и твоего сына.
— Но ведь это неправда!
— Зато это выгодно жрецам.
Задумалась… Интересно, почему именно её выбрали жертвой? Кому-то помешала? Или ей хотели отомстить? Кому и за что? Угрозу надо устранить обязательно. Может быть, не стоило уходить из города?.. Нет. Стоило. Вернуться я всегда успею, а женщину надо спрятать. Вроде бы к северо-востоку отсюда жили какие-то оседлые племена…
— Великий Ях'Хат! Возрадуйся! Ибо сегодня Змееногий выступил на нашей стороне! — высокий плечистый старик в богатом жреческом одеянии воздел руки к потолку Малого Зала Приёмов. — Он сам взял свою жертву и выступил навстречу врагу! — длинная седая борода, заплетённая в церемониальную косу и украшенная тремя полосками змеиной кожи, вздрагивала в такт напыщенным словам. — Он…
— Хватит! — сидящий на троне ударил кулаком по подлокотнику. — Прибереги свою ложь для толпы, Кадорек! Я хочу знать, что на самом деле произошло в храме. И почему твои люди отказались помочь страже!
— Великий Ях'Хат! Наш бог оказал…
— Взять его! — терпение правителя лопнуло. — На кол!
Высокий тощий мужчина лет тридцати на вид с длинными белыми волосами, удерживаемыми узким обручем тёмной бронзы, отделился от группы придворных и склонился перед троном:
— Великий, что объявить народу?
— Он оскорбил меня ложью. И позаботься, чтобы этот… — Ях'Хат сделал выразительную паузу, — не болтал лишнего.
— Не беспокойтесь, Великий, — Главный Палач выпрямился и тонко улыбнулся. — С вырванным языком много не болтают… Могу я удалиться?
Шесть дней. Холмистая степь с редкими островками деревьев. Жара. Насекомые. Зверьё. Сначала я пытался бежать рядом с рабом и не обращать внимания на мелкие неудобства. Но тело не выдерживало, и большую часть пути пришлось проделать на спине каменного змея. Ему было безразлично — везти одну только женщину или кого-то ещё. Камни не устают.