Меня не удивил этот вопрос. Считается, что кридены не помнят свою человеческую жизнь. Лишь отрывки, в которых не видят себя. Первое время память заменяют им инстинкты, а потом нарастает новая личность.
Впрочем, еще вчера бы удивил, поскольку эти подробности я выяснил лишь накануне, в библиотеке.
Я не забыл ничего из прежней своей жизни. Да, первые дни я выживал за счет инстинктов, практически себя не помня, но когда жажда притуплялась, я снова становился собой.
Возможно, потеря памяти связана с приказом графа. Но меня она не коснулась.
- Какое это имеет значение? – я не торопился откровенничать.
Не то, что мне было что скрывать, но внезапное любопытство работодателя как-то настораживало.
- Никакого. Простой интерес… ты удивительно легко вписался в новое окружение.
- И что?
- Для семилетнего кридена это удивительно. Возможно, это просыпаются воспоминания из прошлой жизни?
- Нет.
- Ты ведь не принадлежал выборгскому гнезду, ведь так? – не отставал директор. – Оно уничтожено полностью.
- Вам вдруг стало интересно, кто я?
Ларсов усмехнулся.
- Мне казалось, с тобой все очевидно. Дикий криден, которого приговорили собственные родичи. Но не все так просто, верно?
- Вам не кажется, что уже поздно выяснять детали? Вы наняли меня, я сделаю работу, которую мне поручили. Все остальное не имеет значения.
- Возможно, - Ларсов кивнул. – Можешь идти.
Он вручил мне порцию сафаты, и я покинул кабинет. За дверью я торопливо осушил бутылек, наслаждаясь ощущением силы, разливающейся по телу. Без сафаты идти на занятия чревато осложнениями.
И без того мне требуется время, чтобы заставить криденские инстинкты умолкнуть.
Однажды они замолчат навсегда. Надеюсь, мой граф все еще жив, и мне удастся убить его.
4. Тим
Тим специально поставил будильник на более раннее время, но все равно Лев его опередил. Будто специально не спал всю ночь, чтобы подкараулить. Впрочем, накануне сосед улегся спать как-то слишком рано. Возможно, чтобы избежать разговора.
Тим хотел узнать, почему Лев помог ему.
Над созданием огня он бился в тренировочном зале не меньше часа. И сам поразился, когда его сила легко отозвалась на сказанное в гневе слово. А услышав перевод заклинания, с изумлением убедился, что магия удается без проблем. Вспыхни, пламя – думал он, произнося древнюю формулу, и огонь послушно возникал над его ладонью.
Так просто.
Выходит, он действительно просто не знал, что делает. И жаль, что рядом нет никого, кто мог бы перевести остальные заклинания.
Но почему никто не объяснил ему этого раньше? Заставляли заучивать кажущиеся бессмысленными наборы звуков, даже не упомянув, что это - фразы из древнего языка. Неужели никому и в голову не пришло, что Тим просто этого не знает? Сколько времени мучился, а ему не практика нужна была, а элементарный перевод! И ведь дальше бы мучился, если бы не этот неприятный тип, который так неожиданно оказал совершенно неоценимую помощь.
Тим не хотел быть обязанным своему соседу и, возвращаясь в комнату, собирался вытрясти с того правду, почему тот помог.
Но Лев уже спал, а утром высокомерно объявил, что не намерен идти на компромиссы с соседом. Тим еще плохо ориентировался в обществе магов, но подозревал, что Лев Теккер принадлежит к какому-нибудь аристократическому семейству. Отсюда и все его высокомерие и неумение делить жилище… Обласканный жизнью наследник аристократической фамилии, ни во что не ставящий обычных магов. Наверняка его гордость задета соседством с плебеем, а уж признать, что простой мальчишка из детдома – более сильный маг, чем он, и вовсе невыносимо.
И такое отношение просто бесит.
Когда Тим вышел из душа, его сосед уже ушел. И, торопливо собираясь на завтрак, чтобы не опоздать на занятие, Тим с изумлением обнаружил на тумбочке незнакомую книгу.
Учебник по древнему языку.
Расшифровка формул.
Он неверяще посмотрел на аккуратно застеленную кровать соседа и покачал головой. Лев не стал бы подкидывать ему эту книгу. Он наверняка жалеет, что вообще подсказал ему способ освоиться с заклинаниями. Наверняка это вышло случайно, Лев лишь хотел побольнее уязвить Тима, не ожидая, что это натолкнет соседа на правильный путь. Другого объяснения просто не существовало…