Вот почему те, кто может выдать тайну, уничтожаются без жалости и сомнений. И ничего удивительного, что маги сочли именно эту причину объяснением моего пленения 'сородичами'.
Я мог бы рассказать правду, если бы меня захотели выслушать. Но у меня спросили только имя....
Однако именно это заблуждение привело сюда Ларсова. Он считает, что я неуправляемо жесток, и полагает, что сумеет удержать меня на коротком поводке. По его мнению, лучшего кандидата во враги его подопечному не найти.
Тем более, что опасаться последствий такой вражды не придется.
- А что потом? – осторожно спросил я.
Меня интересовало, что будет после выполнения задания.
- Ты закончишь школу. И будешь работать на нас либо вернешься сюда.
По крайней мере, честно. Наверное, истинного кридена такой выбор бы покоробил. Но я не против того, чтобы работать на магов. Тем более, что меня обещают снабжать сафатой.
- Я согласен.
1. Лев
Чувствую себя странно, сидя на собственной кровати в своей новой комнате. У меня несколько лет не было места, которое я мог бы назвать домом. Но комната в школьном общежитии вполне тянет на него.
Здесь просторно. Высокие потолки, светлые стены; два комплекта кроватей, столов, стульев и шкафов. Комната рассчитана на двоих, и моим соседом станет моя цель.
Думать о том, что придется делить комнату с человеком, который будет меня ненавидеть, не хочется. И, пока я один, я стараюсь не задумываться о том, что меня ждет.
Мне нравится здесь, несмотря на безликость комнаты. Все – в светлых нейтральных тонах, стандартизовано и упрощено, разве что шторы – из темного плотного материала, уступка моему положению. Ни в какое сравнение не идет с тем, что было у меня прежде, до того, как я обратился. Но тот мальчишка погиб много лет назад, а я и помыслить не мог, что однажды обрету хотя бы такое подобие дома.
Это кажется почти чудом.
Раньше – в позапрошлом веке – Высшая школа предназначалась исключительно для обучения знати. Тогда каждая комната была рассчитана на одного и предлагала все удобства. С тех пор маги стали более демократичными, количество студентов увеличилось, и комнаты стали заселять по двое-трое. А порой и четверо, так что можно считать, что мне еще повезло.
Вздохнув, я направился в ванную при комнате – наследие славного прошлого. К счастью, в общежитии Высшей школы общих душевых или туалетов предусмотрено не было, при каждой комнате имелись свои.
На пороге ванной я помедлил. Из-за зеркала в полстены, куда я не сразу решился заглянуть.
Я все еще помнил себя прежним. Юным магом, полном сил, тренированным спортсменом, самым красивым мальчишкой в Средней школе. С тех пор, как я изменился, я не смотрелся в зеркала. Не потому, что кридены не отражаются – это глупый миф. Просто я не хотел знать, насколько я стал другим. Но для того, чтобы использовать маскирующие чары, мне нужно посмотреть на себя.
Я решительно шагнул к зеркалу и уставился на свое отражение.
Полуголодное существование, жизнь на улице и ее ночной образ сказались на моей внешности, и далеко не лучшим образом. Парень в зеркале оказался болезненно худ, бледная обветренная кожа, белые выцветшие волосы – по крайней мере, не растрепанные лохмы, Ларсов оплатил мне поход в парикмахерскую. Выпирающие скулы, бледно-розовые потрескавшиеся губы – я был до крайности не ухожен и выглядел изможденным. Будто после продолжительной болезни.
Эта мысль заставила меня усмехнуться. Я не болен – я мертв, и уже давно. Что бы ни говорил Ларсов – криденов нельзя назвать живыми. Подобие жизни в таких, как я, поддерживается за счет жизненной силы других существ. Мою жизнь высосали всю до капли, и, если я не буду делать того же с другими, то впаду в оцепенение, мало чем отличное от трупного. Проклятый паразит, пожирающий чужую жизнь, чтобы сохранить собственную – вместо того, чтобы позволить природе завершить начатое.
Я закрыл глаза, и в памяти вспыхнул день моей смерти.
Мне было двенадцать. В тот день я участвовал в соревнованиях. Я был фехтовальщиком, и весьма талантливым. И выиграл свой первый юниорский чемпионат. Мама безмерно гордилась мной, и, сосредоточенная на мне, не обращала внимания на происходящее вокруг.