Отец действительно искал меня. Катерина рассказывала, что он подготовил для меня дом в безопасном месте и был готов принять кридена в качестве сына. Даже после того, как родился малыш. Отец никогда не забывал обо мне.
И я не чувствовал себя лишним в семье. Но я стал слишком взрослым, чтобы позволить им заботиться обо мне, когда я могу делать это и сам. Было странно принимать чью-то помощь, и порой я начинал чувствовать себя неуверенно, словно был обузой. Я хотел оставаться с ними, но не зависеть от них.
И это стало еще одной причиной, почему я не задержался дома. Образование позволило бы мне устроиться на хорошую работу и, наконец, ни от кого не зависеть. Дарить подарки, а не только получать их. Заботиться о семье, а не только принимать их заботу. Гордиться собой, забыв тот кошмар, что мне пришлось пережить. И позволить отцу забыть тоже.
Но все же главной причиной, что тянула меня обратно в школу, была Агния.
Я скучал по ней. Мы не попрощались, я ей не писал и не звонил, отчего-то не решаясь связаться с ней. Просто я не был уверен, что она простила меня.
Мое притворство было вынужденным, ведь я прекрасно понимал, как ко мне будут относиться, узнав о моей сути. И все еще помнил ее гнев и отвращение, какие испытала она, увидев меня в образе кридена. Да, она обрадовалась, увидев меня живым – но то был такой день. Победа над Скверной, которая никому не стоила жизни. Агния просто могла поддаться общему настрою, а потом, хорошо все обдумав – снова возненавидеть меня.
Я должен был увидеть ее, прежде чем заговорить. Потому что я вовсе не был уверен, что она действительно меня ждет или хочет продолжить знакомство.
Хотя теперь этому ничто не препятствовало. Я любил эту девушку, и причин, по которым мне не стоило добиваться ее взаимности, не осталось. Велин больше не влюблен в нее и не станет со мной соперничать. И мне нет нужды отталкивать ее, боясь, что она заметит, что со мной что-то не то. Я снова человек и волен распоряжаться своей жизнью.
Я могу признаться Агнии в своих чувствах.
Если, конечно, ее не оттолкнуло мое прошлое.
Наверное, поэтому я и не рванул в школу сразу. Мне требовалось время, в том числе – чтобы привыкнуть к жизни в человеческом теле. Более слабом и уязвимом, но в то же время – столь восхитительно живом. И моя магия – она оказалась куда сильнее, чем я помнил. А еще - гораздо эффективнее заемной. Поэтому я и не мог сказать, что стал слабее. Но к этому требовалось приспособиться.
Но мне не впервой справляться с трудностями.
Обратный путь в школу отнял куда меньше времени – отвез меня отец. Он же и договаривался о моем зачислении. При этом документы у меня были самые настоящие – я даже прошел аттестационный экзамен по программе средней школы. И неплохо прошел, к собственному удивлению. Часть пропущенного я наверстал еще в Высшей школе, часть помнил, а к остальному помог подготовиться отец.
Так что причин не принять меня обратно у Ларсова не было. Впрочем, он даже не попытался отказать отцу – моя семья весьма влиятельна. И, похоже, моя фамилия произвела на него впечатление.
А затем, закончив с формальностями, отец уехал, пожелав мне удачи и напомнив, что я могу вернуться домой в любой момент, не обязательно ждать каникул.
- Лев? – проводив отца до ворот, я возвращался к школе, когда услышал этот голос.
Голос, заставивший меня замереть.
- Здравствуй, Огонек, - мой голос едва заметно дрогнул.
- Ты… какими судьбами? – она смотрела настороженно, будто глазам не веря.
- Продолжу учебу.
- Правда? – она искренне обрадовалась. – И Ларсов не против?
- Моему отцу сложно отказать, - я улыбнулся.
- Так ты нашел свою семью? – осторожно спросила она.
- Меня приняли с распростертыми объятиями, несмотря на мое прошлое, - кивнул я.
- Я рада, - она широко улыбнулась и вдруг бросилась мне на шею: - Я так рада, что ты вернулся.
Я крепко обнял ее в ответ:
- Я тоже, Огонек. Я тоже.
Эпилог
Как оказалось, Тим успел привыкнуть к своему вредному соседу. И поэтому его совсем не радовал тот неожиданный факт, что в его распоряжении осталась целая комната. Тиму не хватало перепалок с язвительным Львом, потому что он неожиданно обнаружил, что всегда выносил из них что-то полезное.