Глава семнадцатая
В квартире было даже темнее, чем внизу, у самого основания наружной лестницы. Все трое без конца налетали на детскую сидячую коляску Лили, пытаясь разглядеть что-нибудь впереди, в темноте.
— Где-то здесь должен быть выключатель, — пробормотал Феликс. Через секунду он нашел его, и под потолком загорелась лампочка.
— Электричество есть, значит, все в порядке, — сказал Феликс.
Они стояли в маленькой неправильной формы прихожей с выходящими в нее четырьмя закрытыми дверями. Стены были выкрашены блестящей темно-зеленой краской. Джулия прошла вперед и распахнула одну за другой все двери. Их взору открылась среднего размера комната и еще одна поменьше, обе с покрытыми толстым слоем грязи окнами, выходящими во внутренний двор здания. Там было пусто, лишь на полу валялось несколько скомканных газет. С другой стороны находилась комната с колонкой для подогрева воды и глубокой старинной формы ванной с зеленоватыми пятнами около стоков, находящихся под медными кранами. Сразу же за ванной находилась удивительно большая почти квадратная комната с двумя окнами на уровне цокольного этажа. Сквозь их верхнюю часть видна была уличная ограда, за которой мелькали ноги прохожих. Эта комната была пуста, как и другие, но зато в ней находился искусственный камин в стиле тридцатых годов, выложенный изразцами и украшенный шлифованным металлом.
Через другую дверь, с противоположной стороны комнаты, Джулия увидела кухонный буфет.
Стоя в дверях кухни, она обернулась и улыбнулась Феликсу и Мэтти, вертевшимся по другую сторону огромного камина.
— Здесь великолепно, — сказала она. — Разумеется, мы берем ее. Что скажешь, Лили?
Лили выбралась из своей коляски и провела ручонками по каминной плитке. Затем отдернула их и спрятала за спину.
— Грязно, — серьезно заявила она.
— Неважно, — сказала ей Джулия. — Я скоро все вычищу. Я должна немедленно начать делать что-нибудь самостоятельно. Если мы с Лили хотим выжить, то я должна что-то делать, не так ли? А это как раз подходящее место для начинания. Именно здесь и сейчас. — Она жестом обвела комнату и прихожую, а также и все другие комнаты, покрытые толстым слоем грязи.
Необходимость справиться во всем одной, без Александра, даже без Мэтти и Феликса, стала навязчивой идеей Джулии. Она привезла сюда Лили после нескольких беспорядочных дней, прожитых на Итон-сквер, а потом в квартире Мэтти в Блумсбери, и приняла решение начать самостоятельную жизнь, чего бы это ей ни стоило. Она посмотрела на Лили. Девочка катала взад-вперед свою коляску, посадив в нее куклу. В глубине души Джулия не сомневалась, что они справятся и выживут. Но ей хотелось чего-то большего, чем это примитивное стремление. Ей хотелось достичь успеха, благодаря которому она сделала бы Лили такой же счастливой и беспечной, какой девочка могла бы стать, останься она с отцом в Леди-Хилле.
И важно было, чтобы Александр обязательно узнал об этом.
Джулия хотела добиться успеха в будущем для себя и Лили еще с большим пылом, чем прежде домогалась свободы. Она так страстно желала этого, что по телу у нее прошла дрожь и застучали зубы.
— Ладно, давайте поедем сейчас домой. Мы можем вернуться сюда в конце недели с вещами, необходимыми для уборки.
— Мэтти, ты не должна тратить свое время на подобные дела. Мы ведь можем поселиться сперва в одной комнате, а постепенно я вычищу все.
Мэтти обернулась, щурясь на Джулию сквозь сигаретный дым.
— Не будь такой дурочкой, — сказала она. Это был приказ, не допускавший возражений.
Подгоняемая ветром, смешанным с городской пылью, Джулия усадила Лили в коляску, и они двинулись пешком. Она успокоила себя тем, что эта новая квартира, дом, является лишь фундаментом того кирпичного особняка, который она построит в северной части Оксфорд-стрит. Он располагался как раз посредине пути между старой квартирой на площади и пристанищем Мэтти в Блумсбери. Географическая симметрия как бы укрепляла в мечтах Джулии чувство надежности, Блумсбери находился на расстоянии пешей прогулки, если идти довольно быстрым шагом. Но Мэтти, не раздумывая, взяла такси.
Пока Джулия высаживала Лили и складывала коляску, она невольно задавалась вопросом, заметила ли Мэтти, что способ осуществления их самостоятельных решений указывает на большую разницу между ними. Возможно, Мэтти, которая встала на ноги за последнее время и пользовалась автомобилем и водителем, доставлявшим ее в студию на работу, брала такси, не задумываясь над этим. Что же касается ее самой, то такси являлось одним из предметов роскоши, которые она не могла себе позволить.