«Я люблю его», — снова подумала она.
Джулия не имела представления, который был час, когда закончился вечер. Джош повез ее домой на такси. Перед ее домом машина остановилась, и они вышли. Джош обнял ее.
— Увидимся завтра?
Она кивнула.
— Я заеду пораньше, будь готова. Захвати теплую одежду. Мы вернемся только в воскресенье.
— Полетим?!
В ответ он только поцеловал ее.
— До завтра.
Джулия медленно поднялась по ступенькам. В квартире было темно. Дверь Феликса была закрыта. Она зашла в свою комнату и включила свет. Мэтти сладко спала. Джулия посмотрела на нее, пытаясь представить ее сон. Потом легла в кровать, но заснуть так и не смогла. Разные чувства нахлынули на нее, она вспоминала Джоша, его нежные поцелуи. Наконец Джулия поднялась и вышла в прихожую, тихо закрыв за собой дверь. Она не знала, что ей делать: то ли пойти на кухню и выпить кофе, то ли отправиться на улицу и подышать свежим воздухом. Вдруг она услышала голос Джесси, та звала ее.
Джесси сидела на кровати. Она проспала всего несколько часов и проснулась, не в силах уснуть снова. Ее мучила бессонница.
— Джулия? Это ты? Зайди ко мне, пожалуйста.
Она проскользнула в ее комнату.
— Не можешь уснуть? — прошептала Джулия. — Хочешь чашечку чая?
— Нет. Просто посиди со мной.
Джулия села на край кровати.
— Как все прошло? — спросила Джесси.
— Великолепно.
— Господи, я вижу это. Расскажи мне.
Джулия рассказывала, а Джесси слушала. Ее рассказ навеял на пожилую женщину воспоминания. Все это было так давно, что ей стало страшно. Закончив, Джулия глубоко вздохнула. Она посмотрела на Джесси, та лежала с закрытыми глазами.
— Тебе лучше поспать. Я пойду, Джесси.
— Нет, нет. Останься. Расскажи еще что-нибудь.
Она радуется, как маленькая девчонка, которой обещали сладкое угощение. Ее губы и глаза были как у женщины, а вот то, как она держала руки на своей груди, было чисто детское. Джесси вспомнила несчастную женщину в темном пальто и в шляпе, которая приехала в Лондон в поисках своей маленькой дочери, а нашла взрослую Джулию.
— Ты когда-нибудь думаешь о своей матери? — спросила Джесс.
— Да, иногда.
Сидя в этой темной комнате, она задавала себе вопросы, на которые не знала ответов. Почему настоящая мать бросила ее? Отдала в приют? Наверное, у нее были проблемы. Может быть, ей грозила опасность и она не могла рисковать жизнью дочери? Чего ей стоило отдать своего ребенка Бетти и Вернону? Интересно, когда-нибудь она жалеет о том, что сделала?
— Она, наверное, красивая. Почему она бросила меня?
— Извини, но я имела в виду не ее.
— Мою приемную мать?
— Конечно. Она твоя мать, и никто другой. Она вырастила тебя!
— Они хотели сделать из меня черт знает что.
Джесси видела, что воспоминания о родителях доставляли Джулии боль. Она неумело скрывала ее. Они отвергли друг друга, мать и дочь. Никто в этом не виноват. Джесси было жалко эту несчастную, забитую женщину и ей было жалко Джулию, у которой только все начиналось. Ей стало грустно и захотелось плакать, плакать за себя и за Феликса, за этих глупых наивных девочек, которых сама случайность привела в ее дом. Слезы покатились по щекам.
— Джесси, извини. Я не хотела тебя расстраивать. — Она обняла ее за плечи и стала целовать.
— У меня есть ты, и больше мне никто не нужен. Не плачь. Ты слышишь? У тебя есть я, Мэтти и Феликс. Что тебе еще нужно?
Джесси вытерла лицо краем одеяла.
— Ничего, не слушай меня, утенок. Я старая поношенная сумка. Такая старая, что у меня появилась бессонница. А ты еще молодая. Ты не можешь уснуть, потому что безумно счастлива. Ведь это смешно, не правда ли?
Они смотрели друг на друга и вдруг рассмеялись:
— Посмотри на часы. Если ты собираешься завтра в «путешествие», то иди спать, а то проспишь. Иди. Делай, что говорю.
Джулия поцеловала ее в щеку.
— Спокойной ночи. Джесси?
— Что еще?
— Спасибо, что позволила Мэтти и мне остаться.
— Иди, я очень рада за тебя, утенок.
Джулия ушла. Джесси поудобнее устроилась и не заметила, как заснула.
Джош, как и обещал, появился рано утром. Увидев его, Джулия быстро сбежала с лестницы ему навстречу. На его плече болталась сумка, набитая вещами. Джош приехал на машине. Она запрыгнула на заднее сиденье, и они тронулись в путь по пустынной утренней дороге.