— Что же ты хочешь услышать, Мэтти? Ты ведь уже все сказала.
Джулия встала и оперлась руками на изогнутую спинку стула.
— И ты, разумеется, во всем права. Эгоизм хуже предательства, я согласна. — Она резко повернулась к Александру. — Извини, Александр, мы с Лили уедем завтра утром.
Он кивнул. Было ясно, что ему была отвратительна эта сцена и то, что он был ее молчаливым свидетелем. Мэтти и в этом была права. Александр принадлежал к среднему классу. Чина никогда бы не допустила подобного скандала.
Джулия аккуратно придвинула к столу свой стул, чтобы не нарушить общей гармонии.
— Я пойду лягу. Спокойной ночи, Мэтти. А тебе, Александр, спасибо за приют.
Когда она дошла до двери, Мэтти протянула руку, чтобы наполнить опять свой стакан. Александр не сделал этого, и она сама взяла бутылку и налила себе, однако, не рассчитав расстояния, опрокинула стакан, и вино разлилось по столу и стало стекать на пол.
Александр неподвижно наблюдал за ней.
— Черт! — сказала Мэтти. — О черт! Почему я так глупа?
Джулия направилась в спальню, которая находилась в дальнем конце галереи, оставив тех двоих внизу. Она разделась и долгое время лежала, глядя в темноту. Позже она слышала, как Александр и Мэтти поднялись наверх, каждый по отдельности. Ее комната была слишком далеко, чтобы можно было определить, куда пошла Мэтти: в спальню Александра или в свою комнату…
Утром Джулия вяло собрала вещи Лили и уложила в машину. Лили, вся в слезах, побежала в загон попрощаться со своим пони, и к девяти часам они были готовы к отъезду.
Александр вышел попрощаться. Лили спрятала лицо у него на груди, и он обнял ее, уверяя, что будут еще каникулы и что Леди-Хилл сохранится в прежнем виде.
— Таких веселых каникул, как эти, у меня больше не будет, — рыдала девочка.
— Будут точно такие же, — говорил он, подбадривая ее.
Джулия восхищалась линией поведения Александра с Лили. Как подчеркивала сообразительная Мэрилин, Лили, по крайней мере, очень повезло с отцом.
Уже сидя с Лили в машине на заднем сиденье, Джулия в последний раз сказала ему:
— Извини меня.
— Перестань извиняться, — ответил Александр. — Ведь я же не извинился перед тобой, как, впрочем, и Мэтти. Почему же ты это делаешь?
Они не прикоснулись друг к другу. Джулия хотела спросить: «Что будет дальше?», но была слишком горда, чтобы задавать вопросы. Машина тронулась с места.
Мэтти не появилась вообще.
Две или три мили они проехали молча. Лили, нахохлившись, тихо сидела и вдруг неожиданно спросила:
— Вы что, поссорились с Мэтти?
— Нет, — малодушно солгала Джулия. — Конечно же, нет.
Все путешествие в обратную сторону они проделали в мрачном молчании.
Мэтти задержалась в Леди-Хилле еще только на один день. Как бы подтверждая, что прекрасные каникулы подошли к концу, внезапно изменилась погода. Огромные плотные тучи обложили небо. Резкий холодный ветер низко пригибал к земле траву, а потом пошел дождь, принесенный откуда-то с востока. Мэтти сняла с вешалки свои легкие платья и уложила в чемодан.
Она вернулась в спальню, где провела первые пять дней. Казалось, что это было очень давно.
— Не уезжай, — мягко сказал Александр, — если тебе не хочется.
Мэтти помолчала, раздумывая.
— Мы не можем всегда делать то, что нам хочется, — сказала она.
Оставшись одна, она, вздыхая, упаковывала вещи и поглядывала на дождь.
Александр отвез ее на станцию. Она не позволила ему выйти на платформу вместе с ней, чтобы дождаться поезда. Они попрощались на парковке, под завывание ветра.
— Прости, если я спутала карты вам с Джулией, — сказала она.
Александр посмотрел на нее с высоты своего роста, потрогал блестящие завитки ее волос, которые она тщательно заколола и убрала за уши. В теперешней Мэтти уже не было никакой фривольности.
— Ты здесь ни при чем. Это случилось давным-давно.
— Так ли это? — И добавила: — Что мы все натворили!
— Что ты собираешься теперь делать?
— Возьмусь за работу, — ответила Мэтти. Перспектива была невоодушевляющей, но она не хотела, чтобы Александр догадался об этом. Он обнял ее и прижал к себе.
— Мне было так хорошо все это время, — сказал он, и Мэтти отметила, что ей нравится простота его слов. Нравилось также и то, что он не подавал ей надежды. Не говорил никаких дежурных фраз: «если бы все сложилось иначе…» или «мы еще встретимся…»
«Во всем мире найдутся лишь двое или трое мужчин, достойных любви», — вспомнила она.