Но Марк понимал, что теперь стало лучше. Гораздо лучше по сравнению с тем, что было хотя бы месяц назад. За последнее время в его жизни вообще случилось много нового. Возможно, именно это и заставило Марка вновь поверить в собственные силы, тем более что теперь в них верил не только он один. Именно этого нового ему и не хватало. Всё остальное он мог сделать и сам.
Всё, кроме этого дурацкого плана! Но сестрёнку действительно нужно было спасать. Последние известия, полученные КИТом из города магов, отнюдь не внушали Марку оптимизма. Но остальные участники тайного антимагического общества были в восторге. Всё шло, как и задумывалось. Элис обвинили в намерении разрушить Терикону, а, значит, должник Бориса, наконец, взялся за дело и серьёзно намерен отплатить ему за какую-то давнюю услугу, о которой до сих пор ходят лишь слухи.
Марк солгал, если бы сказал, что перспектива разрушения Териконы его не прельщала. Однако не такой ценой. Элис предстояло ещё, по меньшей мере, несколько месяцев прожить в городе магов, и было совершенно неизвестно, как они отреагируют на подобные попытки. Вернее отчасти было понятно, но от этого Марку спокойней не становилось.
В то же время.
Проснулась я рано. Кажется, сегодня уже четверг. Или ещё только среда? Честно говоря, я уже и сама запуталась. Дни в Териконе теперь были до ужаса однообразными, похожими друг на друга как две капли воды. Точно не помню, сколько я уже здесь, потому что каждая новая секунда, проведённая в Светлом городе, выматывала меня всё сильнее.
По вечерам я настолько уставала, что засыпала сразу же, стоило моей голове опуститься на подушку или то, что мне её заменит. Возможно, мне даже выделили комнату где-то в огромном небоскрёбе, полностью принадлежащем Совету, но я этого не помнила. В памяти оставались только бесконечные часы, проведённые за перепечатыванием в экран Ольги каких-то непонятных цифр и бессмысленных наборов букв. Иногда мне думалось, что раньше они могли быть словами в какой-то книге.
Однако едва хоть какие-то осмысленные мысли появлялись в моей голове, то сразу же вслед за этим прибавлялось и количество папок, которые я должна была отнести в другой кабинет, или бумаг, которые я обязана перепечатать. Порой за окном день продолжал размеренно сменять ночь, а я всё ещё сидела, низко склонившись за столом, потому что уставшие глаза почти не различали букв. Вместо них теперь на старых листах таились странные тёмные кляксы, которые иногда менялись местами, а могли не с того не с сего вдруг уменьшиться до совсем крошечных размеров и пропасть.
Но это было совершенно не важно. Мне нужно было продолжать работать в любом случае. Я знала это так же точно, как и то, что меня зовут Элис Вальтер и я маг. Самым смешным было то, что в последние дни на магию времени у меня совсем не оставалось. Ни единой свободной секундочки. Пару раз я даже начинала бояться, что совсем разучусь колдовать, но теперь все страхи пропадали довольно быстро. Я даже не успевала как следует испугаться. Может, это было даже хорошо. Думаю, со временем я смогу привыкнуть и к этому.
По ночам мне иногда снились сны, но едва я просыпалась, они тут же забывались. Сначала это было обидно, потому что раньше эти сновидения казались мне довольно забавными. Но и огорчение проходило. Подобные мелочи теперь перестали казаться мне значительными. Важным было только одно – продолжать работу.
Как-то раз в кабинет, где я работала, вошёл человек. Он был достаточно высок, но его лица я рассмотреть не смогла. Оно почему-то странно расплывалось, словно было под слоем воды. Человек не мешал мне работать, поэтому я быстро потеряла к нему интерес. Настырный маг просто стоял и смотрел, как стилус в моих руках быстро-быстро двигается по экрану. Потом маг заговорил. Сначала я хотя бы из вежливости пыталась прислушаться, но поймала себя на мысли, что не понимаю ни слова из того, что он произносил. Краем глаза я видела, что он продолжает говорить, слушала его отрывистые нетерпеливые слова, но не слышала.
Раньше я и не знала, что маги научились с таким мастерством контролировать любые свои действия, точно так же как все чувства и эмоции. Теперь мне даже не требовалось прилагать особых усилий, чтобы просто не слышать того, что мне совершенно не хотелось выслушивать. Но не всё было так хорошо.
Уже несколько часов или, как знать, может и дней у меня ныла правая рука. А при каждом неудачном наклоне стилуса мозоли на указательном и среднем пальцах премерзко саднили, а кожу нестерпимо жгло. Пару раз мне даже казалось, что рука немного распухла, но сейчас времени на такие пустяки у меня не было. Я упрямо продолжала выводить букву за буквой и цифру за цифрой.