-Думаю, на сегодня хватит. Кому-то пора спать, - Михаэль тихо засмеялся и помог мне подняться. Ноги от долгого оцепенения затекли, и теперь их будто иголочками покалывало. Мы вместе дошли до выхода из комнаты, причём Михаэль галантно распахнул передо мной дверь и пропустил вперёд.
-Уже жду следующий раз, - я улыбнулась и, поднявшись на цыпочки, обняла его. Через секунду, почему-то показавшуюся мне вечностью, Михаэль обнял меня в ответ. Я закрыла глаза и прислушалась к биению его сердца. И билось оно не в пример быстрее моего. Или уже нет? Едва заметив это, я первая отстранилась. Михаэль тут же отпустил меня.
-Спокойной ночи, - сказала я, когда добралась до своей комнаты, которая находилась всё там же - аж на противоположной стороне коридора. Михаэль, смотревший на меня каким-то странным взглядом, будто не услышал моих слов. Через секунду этот взгляд куда-то исчез. У двери напротив снова стоял Михаэль – мой лучший друг. С всё теми же растрёпанными тёмными волосами и неестественно зелёными глазами, которые вдруг озорно сверкнули, когда Михаэль спросил:
-Что это было?
-Ты это о чём? – удивилась я.
-Да так, к слову пришлось, - смутился Михаэль и торопливо добавил, - Спокойной ночи, Элис.
Я пожала плечами и снова зевнула, а оказавшись в своей комнате, сразу упала на кровать и закрыла глаза. Сквозь сон мне показалось, что я услышала произнесённые моим другом тихие слова: «Ты не представляешь, как мне жаль».
Часть 3. Глава 9. Поделённая магия
Люблю я солнце осени, когда,
Меж тучек и туманов пробираясь,
Оно кидает бледный, мёртвый луч
На дерево, колеблемое ветром,
И на сырую степь. Люблю я солнце,
Есть что-то схожее в прощальном взгляде
Великого светила с тайной грустью
Обманутой любви...
М.Ю.Лермонтов
Проснувшись следующим утром, я не поверила своим глазам. За окном вместо уже ставшего привычным зелёного моря раскинулся ужасающий жёлто-красный простор. Деревья, только вчера одетые в цвета от лазурного до тёмно-изумрудного, сейчас больше напоминали далёкое зарево пожара.
Всё началось с того, что листья понемногу начали опадать. Первым с ветки робко срывался один, самый маленький и пожухлый, и, подстраиваясь под потоки ветра, плавно скользил до земли. За ним следовали и другие. Разноцветные листья весело кружились и наперегонки спускались с веток вниз. Из-за постоянной смены направления ветра листья неслись мимо окна моей комнаты куда-то вбок, а некоторые взлетали прямо вверх, бросая вызов закону двухгороднего тяготения. Им определённо доставляло удовольствие подобное времяпрепровождение. Честно говоря, я бы тоже не отказалась от прогулки на свежем воздухе вместо обязательных восьми уроков каждый день. Но тогда не видать мне никаких успехов в магии.
С каждым днём учиться становилось всё трудней. Но я не сдавалась. Меня снова одолело упрямство, которое, это мне было хорошо известно, не позволит отступить, несмотря на все трудности и любые природные катаклизмы.
В Териконе между тем наступила осень. И как же она отличалась от того времени года, к которому я привыкла в Аломере! К концу октября в городе лишённых дара становилось слякотно и промозгло, нередким гостем был снег, делавший передвижение по улицам более чем нежелательным, а иногда даже опасным. Холодный злой ветер за пару дней срывал с веток все разноцветные листья, словно яркие афиши. В городе начинали царить мрачные и безрадостные цвета. C каждым днём всё больше чёрного и серого и так до самой зимы, снежная белизна которой дарила глазам заслуженный отдых.
А ещё бесконечные дожди. В осеннем Аломере они шли, не прекращаясь, без выходных, отпусков и даже коротких каникул. В первое время мерный перестук капель за окном по вечерам приятно убаюкивал, но спустя несколько дней усыплял в самые неподходящие моменты. И ведь невозможно было все три осенних месяца провести дома с чашкой согревающего чая, утонув в уютном кресле и как следует закутавшись в тёплый плед. Изредка требовалось покидать своё убежище, хотя бы для того, чтобы купить ещё чаю. Тогда в ход шли зонты. В Аломере их у каждого было несколько. Можно было найти зонты самых невероятных размеров, цветов и форм. В городе лишённых дара это превратилось в некое искусство так же, как и производство резиновых сапог.
Без этих двух атрибутов выдержать аломерскую осень было ох как непросто. Как ещё прикажете выйти на улицу, когда с неба льёт как из ведра, а прямо перед крыльцом уже собралась такая лужа, что её пересечение представлялось возможным лишь посредством заплыва?