И тут Ник начал хохотать. Он смеялся громко и так заразительно, что к нему невольно хотелось присоединиться. Брат Михаэля стал ещё краснее именинника и еле смог протянуть мне коробочку из «Фейерверка» с надписью негаснущие.
-Ради этого стоило стать магом! Да, Элис? – продолжал он хихикать. Я тоже засмеялась, переводя взгляд с одного Райнвуда на другого.
-Вижу, вы отлично спелись, - покачал головой Михаэль, но всё равно улыбнулся. Ник тут же посерьёзнел и достал из коробки маленькую спичку, отличавшуюся от обычной лишь тем, что она была абсолютно чёрной. Он по очереди поднёс её к пламени каждой из семнадцати свечей и кивнул Михаэлю. В этот раз свечи погасли от одного только намёка на дыхание. В нос ударил горький запах дыма, дополняя атмосферу праздника чем-то настолько аломерским, что становилось нестерпимо грустно.
Но тут Ник включил громкую музыку. К моему удивлению для её воспроизведения ему не понадобился ни оркестр с умелыми музыкантами, ни инструменты, послушно выводящие свои партии в их руках. Пожалуй, пора перестать удивляться тому, что в Териконе стоило нажать всего пару кнопок на экране, чтобы получить то, что в Аломере требовало немалых усилий и часто обширных знаний.
Торт Михаэлю понравился. Я бы никогда не подумала, что все старания, затраченные на готовку, могут окупиться простым «спасибо!». И что главное, повар при этом не будет чувствовать себя обделённым, как будто ему обещали целую гору лучшего аломерского шоколада, а в итоге удостоили только одного крошечного кусочка.
Ник тоже не остался в стороне и слишком быстро, будто опасаясь, что Михаэль может покуситься на его часть торта, съел обещанную треть десерта. А потом жестом фокусника вытащил из-под стола огромную подарочную коробку с гигантским бантом сверху. Выглядела она очень тяжёлой и достаточно внушительной, чтобы допустить сомнения по поводу её истинного предназначения.
-Сейчас оттуда что-нибудь выпрыгнет, да? – подозрительно спросил Михаэль, глядя на Ника в упор. Тот хитро улыбнулся:
-Обижаешь! Не просто что-нибудь, а кое-что!
-Кое-что? – Михаэль вдруг всполошился, - Может, мне его лучше на улице открыть?
-Как хочешь, - спокойно отозвался Ник и налил себе ещё чаю. Михаэль закатил глаза и смело поднял крышку. Спокойствие Ника как рукой сняло. Он молниеносно вскочил со своего места и бросился в сторону двери, заткнув уши. Но ничего не произошло. Внутри оказалась ещё одна коробка поменьше, с такой тщательностью обклеенная скотчем, что невольно вызывала уважение к тому, у кого хватило упорства это сделать. Михаэль, вооружившись ножницами и терпением, стал избавляться от толстенного слоя липкой ленты.
Ник постарался на славу. Едва Михаэль расправился со скотчем, стало ясно, что трудности на этом только начинались. Следующая коробка была обёрнута плотными нитками и щедро залита клеем. Мой друг скептически посмотрел на смеющегося Ника и продолжил операцию по спасению своего подарка из заточения.
Мы с Ником в полном молчании наблюдали за этим увлекательным процессом, лишь изредка обмениваясь смешками и чересчур довольными улыбками. Спустя ещё пару коробок в руках у Михаэля оказался самый обычный клочок бумаги.
-Что значит, "подарок находится у меня над головой"? – подозрительно уточнил мой друг после минутного сеанса гипноза потолка.
-То и значит, - отрезал Ник. Однако после развёл руками, - Кажется, что-то пошло не так. Поэтому держи!
Михаэль уже без особого энтузиазма оглядел длинный свёрток, вручённый ему Ником, и покорно разорвал подарочную бумагу. Внутри был сложенный в несколько раз воздушный змей.
-Это же...
-Да, тот самый дракон! – улыбнулся Ник чему-то понятному только обоим Райнвудам.
-Можешь запустить его первым! – разрешил Михаэль своему младшему брату. И мы, хорошенько обмотавшись шарфами и надвинув шапки на самые глаза, бросились на улицу.
Заснеженный парк Академии сразу переносил в сказку. Из-за позднего часа там уже никого не было, но, несмотря на это, яркий свет фонарей выхватывал из сгущающегося сумрака силуэты деревьев. Все ветки были укутаны пушистыми снежными шарфами. Воздух был морозный и колкий как тысяча льдинок. После долгого заточения в Академии я вдыхала его с наслаждением.
Снег под ногами переливался сотнями огней и тихонько поскрипывал. Я невольно вспомнила необыкновенную атмосферу волшебства, царившую в это время в Аломере. Кругом всегда было полно лишённых дара, деловито снующих по своим обычным делам, отчего скрипение снега было иногда даже слишком громким. Фонари в Аломере всегда светили чуть желтоватым пламенем. И на улице от этого становилось неимоверно уютно. Такой свет, отражённый в миллионе снежинок, не резал глаза, а превращал раннее наступление вечера в настоящее волшебство.