На следующий день у Михаэля был экзамен по предмету с настолько непроизносимым названием, что я даже не взяла на себя смелость его запомнить. Мне же стоило огромного труда заставиться себя сесть за повторение пройденного перед следующим экзаменом. В этот момент любое дело, даже самое незначительное, казалось мне гораздо интересней сидения над экраном. Мне одновременно хотелось спать, болтать с Михаэлем, есть, снова спать и гулять по парку Академии с дальнейшим заходом на променад в Брандвийский лес.
Вдруг ни с того ни с сего проведение в комнате генеральной уборки приобрело характер насущной необходимости. А если и там будет наведён порядок, то в моём распоряжении останется ещё вся Академия. Честное слово, всё что угодно, лишь бы завтрашний экзамен никогда не наступил! И это учитывая, что за философию я волновалась меньше всего! И, как оказалось, очень зря. Вскоре мне пришлось раскаяться в своей беспечности.
Экзамен проходил в письменной форме. Заходя в кабинет, где за учительским столом торжественно восседал преподаватель, каждый ученик получал обычный белый лист бумаги, казавшийся на первый взгляд ничем не хуже, но и ничем не лучше любых других белых листов бумаги в двух городах. Экзаменационный вопрос появлялся, лишь когда все занимали свои места в аудитории.
Без тени страха я прошагала к свободной первой парте в правом ряду. Списать в Академии можно даже и не пытаться (всё равно маги всех выведут на чистую воду) тем более что я этим чудесным умением никогда не обладала.
На занятиях по философии всегда проводились дискуссии, в ходе которых каждый имел право выразить своё собственное мнение, что в итоге приводило к нахождению каждым своей собственной истины. Трудными были лишь те обсуждения, с тезисом которых я была абсолютно не согласна. В такие моменты я предпочитала немного нервно отмалчиваться, в глубине души надеясь, что никто за моим якобы умным молчанием не сумеет разглядеть мою некомпетентность в обсуждаемом вопросе и банальное незнание, о чём в таком случае вообще можно говорить.
Я уповала на то, чтобы на экзамене мне попалось ничем непримечательное высказывание, о котором я с лёгкостью смогу выразить своё мнение в указанном ключе. Но мне не повезло. На завораживающе белом листе появился вопрос: «Зачем магам нужно воспитываться в Аломере?».
Стоявший в конце предложения вопросительный знак презрительно кривился от одного моего взгляда. Буквы, выведенные каллиграфическим почерком учителя, будто насмехались над моей глупостью и наивностью.
В полной растерянности я посмотрела на часы. От начала экзамена уже прошло пять минут, а в моей голове не появилось и одной даже самой бестолковой мыслишки. «Зачем? Зачем? Зачем?» - стучало в моих висках.
«Что случилось, Элис?» - раздался прямо над моим ухом голос Михаэля. Я вздрогнула и выронила ручку. В тишине, царившей в аудитории, приземление пишущего прибора на пол было подобно удару грома. Я спиной почувствовала тяжесть устремлённых на меня взглядов и юркнула под парту в поисках пропажи.
«Элис?» - проговорил Михаэль прямо в моей голове. От этого я дёрнулась и, больно ударившись головой о парту, села на пол.
-В чём дело, Элис? – требовательным шёпотом спросил учитель, стараясь не мешать другим экзаменуемым. Но их внимание и так уже было приковано ко мне.
-Ни в чём, учитель, – быстро проговорила я, - Просто упала ручка!
С этими словами пришлось выбираться из-под парты. При этом я бросила взгляд на однокурсников, но на меня уже никто опять не обращал внимания.
«Элис!» - голос Михаэля стал громче. От неожиданности я чуть снова не оказалась на полу. Лишь собрав волю в кулак, мне удалось сесть за парту и вцепиться в ручку, чтобы сделать вид, что собираюсь что-то написать. Возможно, даже что-то правильное, умное и глубокомысленное. Но вместо этого я мысленно произнесла:
«Всё нормально. Просто сложный вопрос попался!»
Ответ Михаэля не заставил себя ждать.
«Ну, так всегда. А я уже думал, что ты соскучилась и решила узнать, как там у меня дела»
Стараясь не выдать себя даже тенью улыбки, я покорно спросила:
«И как же дела у моего дорогого друга?»