Он издевается? Всё ли со мной в порядке? Естественно, нет! Что ему нужно? Пришёл посмеяться над моей наивностью? С губ рвались злые и обидные слова, которых он не заслужил. Произнеся которые, я и сама буду жалеть, ведь как никак он был моим другом. Вот именно – был! Раньше я без колебаний просто открыла бы дверь и выяснила, что происходит, но после прочтения письма мне всё было ясно. В чём же тогда дело? Зачем он здесь?
-Это не смешно! Я знаю, что ты здесь! – тем временем продолжал Михаэль.
Ничего не понимаю! Ему ещё и не смешно! Может это что-то важное? Неужели я опоздала на занятия? Быть такого не может! В самом деле, бросив взгляд на часы, я поняла, что уроки начнутся только через четверть часа. Так что я разве что проспала завтрак.
-Элис! Пожалуйста, поторопись! Курс начнётся уже через 15 минут! Всё точно хорошо?
«Хорошо? Едва ли!» - нервно рассмеялась я, чувствуя, что сейчас снова расплачусь. В горле появился ком, мешающий нормально дышать, глаза защипало. Зачем он пришёл?
Постойте, Михаэль сказал «Курс»? Сегодня же первый день состязания, а его угораздило записаться со мной в одну команду. Тогда ему просто-напросто нужна карточка с заданиями, выданная всем командам для участия в Курсе Выживания. По обоюдному согласию, между прочим, фальшивому с его стороны, она хранилась у меня. Её я и просунула под дверь, чтобы Михаэль меня, наконец, оставил в покое. Но это не помогло.
«Элис?! Что значит едва ли? Что-то случилось?» - всё допытывался он.
Это у него что-то случилось! Провал в памяти, скорее всего. Тогда мой долг напомнить ему то, что он имел несчастье забыть.
«Открой, пожалуйста! Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать!»
Увы, в этом я теперь ещё как сомневаюсь! Но так как на появление карточки он никак не отреагировал, я, недолго думая, распахнула дверь, чуть не заехав при этом по лбу крайне обескураженному Михаэлю. Протянув ему поднятую с пола карточку, я тут же захлопнула дверь, вернее попыталась.
-Ты что? Плакала? – с каким-то ужасом спросил он, успев подставить ногу в дверной проём.
Если до этого мне просто было грустно и обидно, то теперь я разозлилась. Сначала я недомаг, а теперь снова эта приторная жалость?! Естественно, я не плакала! Но судя по поражённому лицу Михаэля, выглядела я и впрямь не очень.
-Элис! Подожди! Извини меня за вчерашнее, просто... - как-то потерянно залепетал он. Мне захотелось выкрикнуть, что на правду не обижаются и, наконец, закрыть дверь, но Михаэль продолжил: - Просто Ник попал в больницу и...
Окончание фразы зловещей тишиной повисло в воздухе. Мои пальцы непроизвольно разжались и дверь распахнулась. Я продолжала поражённо молчать. Вся злость как по волшебству испарилась, оставив после себя пустоту и всепоглощающий страх. Что случилось с братом Михаэля, что его отправили в больницу?
-Прости, я должен был тебя предупредить, что не приду. Но я как это от учителя Бориса узнал, сразу понёсся в больничное отделение и обо всём забыл.
-С ума сошёл?! Не смей извиняться! Как он? – воскликнула я, совершенно позабыв про притворство со стороны Михаэля.
-Жить будет. Братик умудрился свалиться с крыши и сломать позвоночник, но за ночь его удалось срастить. Процедура это более чем неприятная, так что я всю просидел с Ником, развлекая его анекдотами.
Я вздохнула уже спокойней. Раз брату Михаэля ничего не угрожает, он справиться и без меня. Так зачем же он пришёл? Удостовериться, что лишённая дара скоро вернётся в Аломер? Помочь мне собрать вещи?
«Как же глупо, что я верила ему!»
-Верила кому, Элис? Что случилось? Тебя кто-то обидел? Ты только скажи! – расхрабрился Михаэль. Я что, сказала это вслух? И как он собирается мне помочь? Разберётся сам с собой?
-Обидел? – я рассмеялась дрожащими губами, - Михаэль, к чему эта комедия? Ты и сам прекрасно понимаешь, что отнял у меня не только надежду, но и элементарную веру в дружбу! Даже не знаю, подходит ли всё это под понятие «обидеть» или стоит подобрать более эмоциональное определение. Ты мог и не приходить! Дорогу до кабинета учителя Бориса я как-нибудь сама найду! – вновь вышла я из себя. В голове сами собой всплыли слова из письма: «Ты и правда настолько доверчива, как говорят» и «ложная надежда». Но реакция Михаэля меня удивила: вместо того, чтобы снова заявить что-то подобное, он лишь непонимающе проговорил: