управления боковой аэродинамикой в правой руке.
— Изволь тогда объясниться, — продолжил Аксель.
— Ну, смотри! Во-первых, ты невнимательно изучал теорию организации
полета, а именно часть, касающуюся распределения ответственности во
время его проведения. А во-вторых, ты засоряешь эфир, заставляя меня
отвлекаться от пилотирования и объяснять тебе это, потому что я, в свою
очередь, как капитан обязана незамедлительно устранять подобные недочеты
среди подкомандных мне пилотов.
— Фигасе! — промолвил с глубоким удивлением Вэндер.
— И это опять же прописано, только уже в уставе капитанов, — добавила Фрэя.
— Бе-е-а! — послышалось брезгливое отрицание Хэлбокса.
— Так вот… — продолжала она, — в теории безопасности пилотирования есть
пункт регламента стартовых интервалов. В свою очередь при старте
ответственность большей частью лежит на диспетчерах станций. А в пути
всё зависит только от вас, поэтому там строго соблюдается протокол.
— А вы знаете, почему Хомяк выбрал себе такой никнейм? — вдруг внезапно спросил Вэндер.
В его голосе сразу чувствовалась некоторая радость в предвкушении чего-то ещё.
— Кто это вообще? — спросил Джонс.
— Ты не знаешь, кто такой Хомяк?! Я вас обязательно познакомлю после окончания миссии, — весело продолжал Вэндер.
— Ну и в чём там поднаготная? — сомнительно спросила Кэтрин.
— В его комнате на стене всегда висел старый немецкий плакат с надписью «Hamsterin schame dich»(«Хомяку стыдно»), с которым он не расстаётся и до сих пор.
— И всё? — таким же голосом спросила Кэтрин, намекая на некоторую нелепость в рассказе Вэндэра.
В этот момент Вэндэр осознал, что в эфире нарастает пауза всеобщего недопонимая, плавно переходящая в идиотские смешки.
— Послушай, Вэндер, а что ты вдруг вспомнил Хомяка? — вмешался Аксель, чтобы хоть как-то разбавить ситуацию.
— Просто мы выходим с Земли Мэри Бэрд на Равнину Бэрда и начинаем операцию «Хомяк», — продолжал Вэндер, — Ты готов, Хэл?!
— Так точно! — с довольной злобой отозвался Хэлбокс.
— Тогда поехали!!!
Два сновигатора начали заметно ускоряться, отделяясь от общей группы. Хэлбокс щёлкнул пару переключателей в кабине. Внезапно в аудиосистеме его сновигатора начала жестко рубить перегруженными низкими частотами композиция легендарного коллектива «Slipknot».
— Щас я задам кому-то жару!!! — крикнул он уже сам себе.
Обстановка была действительно жёсткая. На скорости в сто десять узлов со средней сложностью рельефа Хэлбокс, как паук неторопливо выползал на равнину с явным намерением отжечь здесь не по-детски. Все это вперемешку с каверзной интонацией гитарных вступлений, характерных для репертуара данного коллектива, вызывало в нём шквал эмоций и драйва. Два радио эфира — один основной заглушаемый, второй вспомогательный — постоянный, для трепа с Вэндером и пять часов музла и ритмов на сумасшедшей скорости по бесконечной снежной пустыне, с непревзойденными постоянно меняющимися пейзажами.
— Иеес!!! — прокричал Вэндер уже в общий с Хэлбоксом эфир.
— Переключиться не забыл? — спросил его Хэлбокс.
— Всё норм! — ответил довольный Вэндер, — ну что погнали?!
— Да наконец-то!!! — удовлетворённо и громко сказал Хэлбокс.
Самое главное теперь для них было переключаться в основной эфир для возможности общения с остальными пилотами, когда возникала такая необходимость. Здесь конечно присутствовало некоторое неудобство, ведь если кто-то начинал общение, музло сразу глохло, поэтому желательно было, чтобы переговоры возникали реже. В остальном же был полный релакс. Вэндер тоже был колбасёром, конкретный аудиал, но с другими предпочтениями. В его динамиках постоянно звучали ломаные ритмы Drum&Bass, в лучшем случае Progressive, реже Techno или Brake. Но вернемся к остальным членам группы.
В тот самый момент, когда Вэндер произнёс «Операция Хомяк», Джонс переключился на пятый канал радиоэфира, в надежде, что там он услышит весёлые «левые» переговоры кого-то из команды, но там его ждало нечто другое.
— Джонс, ты слышишь меня?! Это Зордакс! Я хотел бы поговорить с тобой — послышалось в рации.
— Слушаю вас, капитан, — спокойно ответил Джонс.
— Давай на «ты», иначе наш разговор усложнится ненужными для нас с тобой предвзятостями. Нет смысла скрывать, что мы оба стали конкурентами не только в профессиональном уровне, так же как и нет смысла скрывать то, что Фрэяв итоге предпочла тебя мне. Скажу более, мы действительно стали соперниками и даже в некотором смысле не по своей воле в глазах остальных членов команды, так как до твоего появления в группе Фрэя несомненно симпатизировала мне и у нас с ней постепенно налаживались серьёзные отношения. Но всё это теперь не имеет значения. Я осознал это и не буду вам мешать. Но всё же одна проблема остаётся, и она упирается в моё капитанское эго! В некотором смысле я теряю авторитет в своей группе, так просто уступаю тебе, практически без боя, и как лидер чувствую при этом полное неудовлетворение, если ты меня понимаешь, конечно!