Сама станция была небольших размеров, состояла всего из нескольких модулей и планировалась, как памятный музей. Внутри она отличалась от предыдущих российских станций сочетанием палитры оттенков и материалами отделки. В дизайнерском отношении тоже были сделаны шаги именно в сторону ретро направлений, и первую очередь это касалось сочетания ковровых дорожек в коридорах с зелеными светильниками, торчащими на позолоченных кронштейнах из стен, а также использованием невысоких колон и полуколонн из икуственного мрамора. Дизайнеры хотели явно добиться внутренней обстановки Зимнего Дворца. В холле станции в качестве исторического артефакта был установлен полутораметровый постамент, на котором возвышалась большая бронзовая статуэтка Владимира Ильича Ленина высотой около метра в классической позе с правой вытянутой вперед рукой и левой, согнутой в логте, держащей лацкан пиджака, из-под которого выступал жилет костюма «тройки». Также рядом располагался уголок исторических материалов, где на стендах под стеклом с подсветкой располагались фотографии, документы и исторические справки, касаемо истории создания и развития всех Антарктических полярных станций времен Совецкого Союза. Ленин был очень профессионально подсвечен галагенными светильниками с потолка и выглядел как очень дорогая и редкая музейная реликвия. К тому же исполнение статуэтки действительно относилось к первой половине двадцатого века, она была заимствована из частной коллекции кого-то из бывших генеральных секретарей ЦК КПСС.
— В такой обстановке при сложившихся обстоятельствах я чувствую себя как в известном детективном романе «Десять негритят», — сказала Фрэя за ужином.
— Точно! «Один не вернулся, и их осталось трое», — подчеркнул Ганс с галантной сдержанной улыбкой на лице.
— А мне вся эта обстановка напоминает фильм «Твин Пикс» Дэвида Линча, — подметил Джонс, — особенно Ленин в холле, ковровые дорожки и сама Марина на каблуках в приглушенном свете зеленых ламп. Как будто в Чёрном Вигваме очутился.
— Вот-вот, и сейчас ещё лилипут выйдет из коридора, медленно пританцовывая. Никогда не забуду, как он оригинально танцевал, — присоединился к его впечатлениям Хэлбокс.
— А ты, Хэл, всё-таки допрыгался со своей музыкой, — сочуственно констатировала Фрэя, внезапно переведя тему разговора в другое русло.
— Я бы здесь ещё и старый патифон закрутил с американскими джазовыми записями на пластинках сороковых годов, — игнорировал вопрос Фрэи Хэлбокс, — говорят, у Архипа Великого есть такой в «Big Father House».
— Почему он вообще так называется? Что это значит — «Дом большого Папы»? — спросил внезапно Джонс.
— Да у них там вообще многое не просто, — умозаключила Фрэя.
— На самом деле «Big Father» или, как ещё по-другому их называли, «Big Daddy» — это прозвище одного передвижного модуля составной английской станции «Халли», — начал объяснять Ганс, — когда разработка программы только начиналась, Архип обратил внимание, что на фоне этих корпусов на четырёх лыжах сновигаторы выглядят, как их маленькие дети среди родителей по внешнему принципиальному сходству, оттуда и пошло это название. А позже, когда он арендовал у американцев одно из главных помещений на станции «Амундсен — Скотт» под головной офис, ему захотелось, чтобы сверху над входом было какая-нибудь фундаментальная фраза, как и положено в таких случаях у масонов и прочих сверх деятелей. Он долго выбирал из немецкого репертуара и латыни, пока американский посол не посоветовал ему очень простую и глобальную фразу, сочетающую в себе тот самый псевдоним модуля «Халли», ставший фразеологизмом и вошедший в историю программы. К тому же Архип Великий является первооснователем сновигатора, как нового типа транспортного средства, поэтому всё получилось достаточно логично.