— Можешь перейти ближе к сути? — устало попросил Лайт. — Я это тоже читал, мне важно твоё мнение, а не пересказ статей с тем, что ты посчитал их процентную вероятность.
Хмыкнув что-то себе под нос, Рьюзаки добавил, что в их случае с именами — вероятность чего является двенадцатипроцентной — он уверен в том, что на их телах написаны полные имена друг друга, хоть Рьюзаки и не исключает, что в их случае существует некто третий по имени Эл Лоулайт, что означает поиск этого самого Эл в ближайшее время.
— Но всё же я склоняюсь к тому, что скорее уж забыл собственное имя, или же использую несколько имён, что означает, что мы с тобой, Лайт-кун, связаны. Метки на телах партнёров, кстати, наиболее распространённая версия, с вероятностью…
— А про цвета что скажешь? — перебил Лайт. — Ты ведь не веришь в то, что один из нас мог бы… — слова застряли в горле, но Рьюзаки понял и без них. Еще раз посмотрев попеременно то на красные знаки, то на белые, он тихо вздохнул.
— Если верить написанному, то один из нас убьёт другого. Белый — цвет траура, красный — цвет крови. А еще слепой ревностной любви, но это скорее подошло бы какой-нибудь фанатеющей от тебя девчонки, готовой вешаться тебе на шею.
Тишина в комнате, повисшая после этих слов, была оглушающей. Испуганное молчание у Лайта, безразличное — у Рьюзаки.
— Но мы же можем всё изменить, — прочистив горло от волнения, сказал Лайт. — Это нечестно. А в этом мире должна, просто обязана быть справедливость!
Рьюзаки смотрел на Лайта, похлопывая того по плечу.
— Есть ещё одна гипотеза, Лайт-кун. Но боюсь, она тебе не понравится, хотя учитывая сложившиеся обстоятельства она наиболее гармонично впишется во всё, что случалось с нами до этого момента. — Тёмные глаза Рьюзаки стали, кажется, еще темнее от ужасающей его самого догадки. — Что, если это уже произошло? Если один из нас уже убил другого и именно этот факт послужил отправной точкой. Именно из-за этого мы теперь потеряли память и перемещаемся в разные места, абсолютно не контролируя.
— Хочешь сказать, что кто-то издевается над нами, а мы застряли в «Дне сурка», пока не исправим, не предотвратим мною твоё убийство? — переспросил Лайт.
— Это могла быть ошибка. Лучше уж, если придерживаться этой теории, расценить подобное, как второй шанс. Шанс на искупление. — Рьюзаки с грустью выключил компьютер, теперь глядя лишь в тёмную пустоту чёрного экрана. — Я не обвиняю тебя, это просто теория.
— Под которую, пока что, подходят все известные нами факты, — понуро ответил Лайт. — Нам в любом случае есть над чем подумать и помимо этих дурацких надписей. И если… — Лайт на миг умолк, набирая в грудь побольше воздуха. — Если всё это затеял этот «Эл Лоулайт», то ему не поздоровится. Обещаю.
Описать весь спектр нахлынувших на него чувств, мыслей и эмоций Лайт не сумел бы, даже будь он лучшим писателем. Сумбур в голове усиливался от одной только мысли о том, что одна родственная душа могла бы убить другую, не говоря уже о том, что это мог быть он сам. Боль от возможного предательства занимала и все мысли Рьюзаки, как бы старательно он не гнал её прочь.
С этими мыслями Лайт и Рьюзаки почувствовали, что глаза их закрываются, а сами они вновь проваливаются во что-то темное и бесплотное: перемещаясь из этого мира в иной. Единственное, что Лайт успел сделать — покрепче схватиться за руку Рьюзаки, доказывая скорее себе самому, чем кому-либо, что он никогда не посмел бы пасть так низко.
Сочувствующе кивающие шинигами, наблюдавшие за происходящим, были так увлечены диалогом, что не заметили, как их пустынную обитель навестил ещё один гость.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов