— Ты не хочешь побыть здесь некоторое время? — спросил Дарио. — Может быть, прогуляешься по саду, чтобы размять ноги?
Мейва пригладила редкие короткие волосы:
— Нет, спасибо. Несмотря на то что еще рано, я порядочно устала.
— Тогда пошли в дом. Я скажу горничной, чтобы она показала тебе твою комнату.
— Я ее знаю?
— Нет. Она работает у меня всего неделю. Ее предшественница переехала в Палермо, поближе к внукам.
Из багажника Дарио достал маленький чемоданчик Мейвы. Он открыл входную дверь и отступил, пропуская ее вперед.
Мейва шагнула в просторный вестибюль и стала медленно рассматривать то, что ее окружало: высокие потолки, холодные белые стены, черные мраморные полы.
— Ты постоянно живешь здесь? — поинтересовалась она.
— Как правило, нет. Обычно я приезжаю сюда только на выходные. Это место, где я отдыхаю.
Она вздрогнула:
— Я останусь одна послезавтра?
— Нет, Мейва. Пока ты не почувствуешь себя как дома, я останусь с тобой.
— В одной комнате и в одной постели?
«А что бы ты предпочла?» — хотелось спросить Дарио. Его мучили воспоминания, которые он предпочел бы забыть. Когда-то они не могли насытиться друг другом.
— У тебя будет отдельная комната столько, сколько потребуется, но я всегда буду рядом — на случай, если понадоблюсь, — ответил он. И поздравил себя с тем, что не напугал жену своим ответом, но и не лишил ее надежды на нормальную семейную жизнь в будущем. Перуцци гордился бы им.
— О-о, — протянула Мейва так, что, казалось, она несколько разочарована. — Это очень мило и деликатно с твоей стороны. Спасибо.
— Не за что.
Она осторожно подошла поближе к мужу:
— А… моя одежда и личные вещи до сих пор здесь?
— Да, — заверил он. — Все так, как ты это оставила.
За исключением нескольких пропитанных кровью вещей, в которых она была в день трагедии. Это единственное, о чем ей лучше не вспоминать.
— А вот и Антония, — продолжил Дарио, надеясь сменить тему. — Она отведет тебя в твою комнату и проследит, чтобы у тебя было все необходимое.
Женщины улыбнулись друг другу, и затем Мейва снова повернулась к нему:
— Еще раз спасибо за все, что ты сегодня сделал.
— Не за что, — повторил он. — Выспись хорошенько. Увидимся утром.
Негромкая музыка с ярко выраженным ближневосточным оттенком лилась из скрытых динамиков. Воздух наполнялся ароматом каких-то ночных цветов. Всю эту гармонию нарушала напряженность, все еще сохранявшаяся между Мейвой и Дарио.
Антония появилась из недр дома и накрыла стол, достав посуду из буфета, стоящего у стены. Ужин начался с салата из помидоров, оливок, лука и каперсов, заправленных оливковым маслом с базиликом. Затем была подана поджаренная на гриле рыба-меч. Поскольку Антония постоянно суетилась около них, Мейве пришлось болтать о всякой ерунде.
Наконец с ужином было покончено, посуда убрана, и они остались наедине. Отставив свой бокал с водой, Мейва перебила Дарио как раз в тот момент, когда он красноречиво расписывал лечебные свойства многочисленных горячих источников, разбросанных по всему острову.
— Хорошо, Дарио, теперь здесь только я и ты. Поэтому, пожалуйста, прекрати вести себя как гид и ответь на мой вопрос. Даже не думай потребовать, чтобы я забыла об этом, потому что я едва сдерживаюсь, если люди нечестны со мной.
— Слушаю тебя, — откликнулся Дарио.
Мейва не могла не заметить, что он напрягся.
— До сих пор я трещала без умолку, а теперь хочу узнать побольше о тебе.
— Хорошо.
— И я не прочь прогуляться, расспрашивая тебя.
— А ты готова? Это же твой первый день вне больницы, в конце концов.
— Но последние недели я не была прикована к кровати. Если мне не придется взбираться на скалы или бежать марафонскую дистанцию, то я вполне уверена в себе.
— Тогда мы прогуляемся по поместью.
Он повел ее по тропинке из дробленого камня, которая, извиваясь, выходила через маленькие садики к прибрежной части имения.
— Почему здесь все так огорожено? — поинтересовалась Мейва, когда она наткнулась на высокую каменную стену, чуть ли не нагоняющую клаустрофобию.