— Как всегда, рядом с вами!
Монти ни за что на свете не стал бы помогать юноше в его поисках; угрозы несерьёзные, но рисковать он не хотел.
Эдвард наконец-то наткнулся на то, что он так тщетно искал, засунул голову в спасительную посудину, и в тот же момент до ушей Монти донеслись не совсем приличные, хлюпающие звуки.
— Ещё раз явишься сюда, проклятый Монти, и вряд ли сможешь уйти живым!
Эти слова прозвучали в пустоту, потому что бедолага кок, которому они предназначались, успел сбежал довольно далеко, от места катастрофы.
— Что с тобой, Монти? Ты как ужаленный! — захохотал капитан, увидев подчинённого, несущегося прямо на него.
— Господину Ньютону опять плохо, капитан, — почесав затылок, поговорил матрос, потом вышел на палубу и с силой захлопнул за собой дверь, — он мне чуть голову не оторвал, когда я пригласил его на обед.
— Ха-ха-ха-ха! — смеялся капитан. — Да уж! Говорю тебе, Монти, не суйся туда, куда тебя не просят! У нашего господина Ньютона морская болезнь. Тебе, конечно, невдомёк, что это такое, ты же в воде родился и всю жизнь в ней барахтаешься! А Эдвард и рад бы избежать морских прогулок, да никак не может — работа такая. Я вот на его месте и под страхом смертной казни не вышел бы в плавание по океану!
Монти выглядел ужасно расстроенным: он очень обижался, когда отказывались от его варева.
— Ну, что там у тебя? — снисходительно спросил капитан.
— Рыбная запеканка!
— Может, и попробую в этот раз, — улыбнулся Кресто, пытаясь подбодрить подчинённого.
Капитан решил, что Монти обрадуется, и не ошибся. Глаза матроса заблестели ничуть не меньше, чем волны за бортом. Он побежал в кулинарную вотчину, готовиться к визиту капитана. Там его уже ждал доедающий обед Кросс.
— Нравится мне твоя стряпня, Монти, — выплёвывая кости, проговорил матрос, — готовишь прямо как моя бабушка.
— Уж не знаю, радоваться или обижаться на твои комплименты, — покачал головой Монти, беря в руки тарелку для капитана и накладывая туда куски побольше.
На кухню вошёл капитан Кресто и с порога скомандовал:
— Кросс, к штурвалу. Монти, тарелку!
— Есть, капитан! — в один голос прокричали матросы, и мгновенно каждый принялся за порученную ему работу.
Прошло несколько дней безмятежного путешествия по бесконечному океану. Капитан стоял у штурвала и изредка, корректируя курс, сверяясь с компасом и картой, подкручивал штурвал в нужном направлении. Отдыхая от ночной вахты Монти спал за кухонным столом, положив под голову руки. Восседая в вороньем гнезде, на верхушке мачты, Кросс всматривался в линию горизонта, ожидая появления очередного острова.
— Капитан! Земля! — увидев чёрную полоску на горизонте, закричал он.
Капитан Кресто отложил карту и штурвал, достал подзорную трубу и, приставив её к правому глазу, посмотрел в сторону, куда указывал рукой матрос.
— Вот и он, наконец добрались. Монти, спустись-ка к господину Ньютону, — предложил ему капитан, видя, как тот, разбуженный криками Кросса, вышел из кухни, сонно протирая глаза рукой, — я думаю, он будет рад в ближайшем будущем встать ногами на твёрдую землю.
— Вы издеваетесь, капитан? Я на днях уже ходил к нему и еле ноги унёс, — замахал в панике руками кок, — пусть Кросс сходит!
Монти, только что с радостью услышавший слово «земля», судорожно сглотнул и в панике стал отступать назад в поисках убежища. Встречи с инквизитором он не жаждал.
— Вижу, у кого-то поджилки трясутся! — захохотал капитан, — господин Ньютон несмотря на юные годы, может нагнать страху.
— А мне нетрудно! — крикнул сверху Кросс, — хоть ноги разомну.
Капитан усмехнулся, наблюдая, как Монти убегает, а Кросс, спустившись с мачты, невозмутимо направляется туда, где его наверняка не ждали.
Раскинув в разные стороны руки и ноги, Эдвард лежал на полу рядом с ведром и из раза в раз окидывал взглядом потолок. Белая полупрозрачная рубаха на нём покрылась пятнами жёлтого и коричневого цветов. Волосы молодого человека растрепались и слиплись; отдельные пряди скатались в сосульки.
Скорее всего, инквизитор тяжело спал все пять дней пути, и лишь принимаемые лекарства немного улучшали его самочувствие. Неприкрытый повязкой глаз стал воспалённым и мутным. Взгляд его больше походил на взгляд безумца. Слишком трудно ему давались эти путешествия по океану. Его морская болезнь проявлялась намного сильнее, чем у всех других встреченных ему людей с таким же недугом. При качке у него создавалось впечатление, что внутри него находится два совершенно разных человека, один из которых тянул вправо, другой — влево, от чего качка казалась в три раза сильнее, тем самым усугубляя последствия этой болезни.