*****
Среди рядов одномастных многоэтажек прорывались островки небольших площадей. Их окружали подогреваемые биореакторы заполненные водорослями для очистки воздуха, с вкраплением между ними не большого количества экранов баннеров. Хромированные элементы немного заиндевели и были торжественно матовыми. С баннеров вместо стандартной рекламы транслировались тематические ролики.
В целом, в Полисе ощущалась праздничная атмосфера и неоживленные украшенные, прохладные улицы заливало желто-оранжевым мягким искусственным светом. Накануне Приблизительно 2125 года, несмотря на напряжение в обществе, в Полисе А. было относительно спокойно.
Во времена Упадка записи практически не велись, и исторических данных сохранилось не так много, поэтому годы теперь отчитывались вот так. По религиозным соображениям обнулять Отсчетник запретили. Со временем люди выстроили новую информационную сеть взамен утраченной.
Курсанты Академии — средники патрулировали улицы на практической неделе перед каникулами и следили за подготовкой к выступлению Епископа. Им выдали казённое обмундирование и разбили на группы.
Кураторы групп монотонно доносили необходимую информацию о местах патрулирования и правилах взаимодействия с населением и нарушителями. Даже в вечернюю смену обходить благополучный центр оказалось ещё скучнее, чем сопровождать церковный кортеж. Маячащие на улицах "Черно-красные", все таки, держали в напряжении и узде местных.
Редкие мелькающие горожане косились на них в основном с недовольством и опасением, но некоторые даже с интересом. В большинстве своем женщины. Особенно возрастные молодящиеся в летах. От чего Виктора даже слегка передёрнуло в неприязни от подобной скабрезности.
В районе десяти часов вечера улицы становились оживленнее. Добропорядочные граждане начали собираться на службу. Курсантов распустили, но не все разошлись. В оцеплении остались только кураторы групп.
На возведенную перед службой сцену вышел Епископ Марк в парадном черно-золотом костюме в сопровождении кукольно-совершенногоРаа, который служил символом единения и почти не участвовал в выступлении.
На первых же минутах послышался громкий хлопок. Взрыв. Далее только паника, крики, разлетевшиеся осколки толстого стекла биореактора. Пострадавшие. Изрезанные. С серьезными травмами. У тех, кто стоял ближе к помосту свисали лоскуты кожи и мышц. Силовикам чудом удалось сгруппироваться — их практически не задело, в том числе и благодаря броне. Мгновенно начались попытки вычисления нарушителей. К им подключились курсанты, которые не успели разойтись по Полису. Затем оцепление. Приехали аварийные службы. Машины медицинских блоков…
*****
Даниэль и Ашер пересекали улицы Полиса А. будто-то на последней совместной прогулке. Скорее всего, каждый пойдет дальше своей дорогой.
Почему-то именно сейчас, возможно от обилия впечатлений, Даниэль осознал, что его ощущение мира связано с цветом.
Он давно не видел ничего кроме серого — одиночества и бесполезности. Его жизни. Теперь, с появлением Ашера все дни наполнилась новыми оттенками, которые он непременно полюбит. Вот так преобладает насыщенно синий — ночной; и появился призрачно-голубой — цвет его глаз, цвет льда; а ещё оранжевый — закатный, как в этом городе; черный — его одежда.
Это было прекрасно. В первые, он ощутил прилив сил и хотел изменить свою судьбу. Даниэль сейчас думал о новых проявленных красках своей жизни, крутил головой. Краем уха выслушивал возмущения по поводу выбора тонера для волос Аша, а ещё из-за "кошмарной" одежды. Чуть дальше они остановились у пищевого вагончика и купили сандвичи из натурального хлеба и «обида» тут же ушла. «Настоящая» еда неоправданно дорогая, в сравнении с синтетической и аналоговой, но раз это важно для светлоглазого — пусть будет такая. Юноши чуть задержались у площади. Потому что Ашер канючил переждать нудную проповедь ради голографических новогодних цветов. На самом деле Даниэль не был особенно против.
— Знаешь почему так назван Полис А.? Да ведь, Асфодель — легендарный цветок из царства мертвых. На языке растений означает, сожаление, надежду и бессмертие. Так вот и наша религиозная столица, как бы сожаление и надежда на будущее потомков тех, на чьих городах теперь стоит новая жизнь. Вот поэтому обязательно будут большие цветы…
Даниэль не спел раскрыть рта, как его резко откинуло. В голове зазвенело, воздух стремительно выбило из лёгких. Далее лишь боль и тьма. Когда он открыл глаза, то едва различал белесые стены медицинского блока с мерзким зеленым отливом. Первой мыслью было — а где Ашер.