Пролог
Тучи сбивались в стаи и тревожно сновали по небосклону. Сквозь дымку дождя всё казалось размытым, ненастоящим, и не было сил вспомнить, что когда-то было иначе. От назойливых капель меня укрывали толстые ветви крупного клёна.
Перед глазами всё ещё плавали разноцветные пятна из освещения ночного клуба, будто на фоне шумела музыка, а на талии ещё чувствовалось тепло крепких рук незнакомого парня. Мне двадцать восемь?
Взгляд рассеяно скользнул по голубой лавочке с облупившей краской, молоденьким стройным ножкам в легкомысленных туфельках не по погоде и остановился на голой мужской ноге. Внезапное прикосновение чужой ладони к моему запястью подействовало, как удар фуры. В висках неприятно кольнуло. Я дёрнулась и, словно очнувшись ото сна, быстро подняла голову, всматриваясь в сидящего рядом человека.
- Ну вот, очнулась, - довольно улыбнулся он, слегка отодвигаясь.
"Что со мной?" - попытка заговорить закончилась приступом страшного кашля и острой болью в груди. В горле встал неприятный комок, от которого я никак не могла избавиться. Мужчина немного помолчал, видимо, давая мне возможность отдышаться. Свою немую благодарность я решила всё-таки приберечь на потом. Снова задать вопрос не решилась, поэтому лишь требовательно уставилась на незнакомца.
- Ох, какие мы грозные, - беззлобный фырк заставил меня поморщиться.
Неужели так сложно сказать? Что произошло, в конце концов? Мне стало плохо и кто-то усадил меня сюда? Или...
Господи, что за день... Внезапно пульс застучал где-то в голове, разрывая черепную коробку, а уши заложило так, что не был слышен даже шум дождя. Отвратительно. Я прижала пальцами козелки, возвращая слух, и медленно начала массировать виски, лоб, переносицу, стараясь уменьшить нарастающий гул. Но вместо боли головной пришла боль иная - я почувствовала, что мне всё сложнее проталкивать в лёгкие кислород. Я задыхалась.
Глаза испуганно метались по старому парку, пока я пыталась вдохнуть хоть комочек воздуха. Руки беспорядочно хватались за горло. Высохшие губы раскрывались всё шире - вскоре на языке появился солоноватый привкус крови.
От бессилия начала сползать с лавочки на дорожку.
- Не дёргайся, - совершенно равнодушно обронил незнакомец, удерживая меня за локоть.
Голос его едва-едва достиг моего сознания, но сил на то, чтобы возмутиться, уже не было. Чувство утекающей жизни холодило кровь, я почти физически чувствовала, как остывает моё тело. Глаза безбожно слезились.
От внезапной, хищной обиды свело скулы. Сердце гулко отбивало в груди. Приходилось глотать воздух, словно воду, — жадно, неистово. Лишь злость беспомощного заставляла время от времени не дышать, отсчитывая про себя долгие секунды.
- Да скоро ты там или нет? - услышала я словно через стену в хрущёвке, уже даже не делая попыток просто пошевелиться; закрыла глаза, стараясь сберечь крохи сил и чувствуя на щеках горячие дорожки.
Не умирать! Я буду воевать за каждую секунду! Мир вокруг зарябил подобно речным волнам, и сердце потрескалось старым асфальтом.
Лёгкие наполнились кислородом так же внезапно, как звуки этого мира снова на меня обрушились.
- Неужели! - цыкнул мужчина.
Я подорвалась с лавочки, одновременно хватая ртом такой нужный воздух и силясь сбежать отсюда подальше. В голове мельтешили панические мысли: "Он меня чем-то накачал?.. Какого чёрта? Где мы вообще?" Не успела я сделать и пары шагов прочь, как меня легко дёрнули на руку и усадили обратно.
- Предвосхищая твои вопросы, ты попала в аварию и сейчас лежишь в коме. Кстати, можешь уже говорить.
Но говорить совершенно не хотелось. Да и не было смысла - я не знала, как следует обращаться с сумасшедшими, а потому боялась даже шевельнуться. "Возьми себя в руки", - зашипело внутреннее чудовище. И я действительно попыталась.
- В какую аварию? - осторожно спросила, сдерживая кашель, и повернулась к мужчине.
- В автомобильную, - по слогам произнёс он, взлохмачивая жилистой рукой ёршик выгоревших на солнце волос.
- Я... выжила? - прохрипела не своим голосом.
- Разве что из ума, - флегматично отозвался незнакомец, подкуривая сигарету и хитро на меня косясь. - Будешь?
Я поспешно, пожалуй, даже слишком поспешно отказалась.
- Зря. Знаю, ты куришь, когда плохо.
Так он давно за мной следил? Но почему я его совершенно не помню? Никогда не жаловалась на память (а сейчас она и вовсе казалась мне упорядоченной книжной полкой), в толпе нет-нет, да мелькнул бы.
- Жить хочешь? - вдруг совершенно серьёзно осведомился он.
Внутри всё всколыхнулось. Он собирается меня убить? "Нет, просто пересчитает косточки", - напомнило о себе чудовище. Здесь же рядом жилые дома! "И ни души", - услужливо промурлыкало оно опять.