Да, я знал, что мне не поздоровится. Майор был человеком самых строгих правил, убежденным, что на войне женщинам не место, а любви — тем более.
- А я всё равно к нему пойду! Как ты будешь?.. Ты должна уехать! Ты пойми... А вдруг... А если завтра в бой?
Некоторое время она лежала молча. По ее дыхание, такому знакомому, я почувствовал, что она взволнована.
- Что ж... от боев не бегают.
Всхлипнув, она отвернулась и, уткнув лицо в рукав шинели, вся сотрясаясь, беззвучно заплакала. Я с силой обнял ее и молча целовал маленькие губы, лоб, соленые от слез глаза. Так мы и провели остаток ночи, в мечтах о том, что будет, когда закончится война..
А когда взошло солнце, я с остатками роты ворвался на высоту. И спустя полчаса в немецкой добротной траншее командир полка и еще кто-то, поздравляя, обнимали меня и жали мне руки. А я стоял, как столб, как пень, ничего не чувствуя, не видя и не слыша.
Солнце... если б я мог загнать его назад, за горизонт! Если б я мог вернуть рассвет!.. Ведь всего два часа назад нас было трое...
Но оно поднималось медленно, неумолимо, я стоял на высоте, а она... она осталась там, позади, где уже лежали бойцы похоронной команды...
И никто, никто и не подозревал, кем она была для меня и что нас было трое...»
2024. Новосибирск.
Я открыл глаза, с трудом понял, что нахожусь в гостинеце. Да, я прилетел сюда две недели назад по работе. Вышел на балкон и закурил. Этот сон, как часто он мне снился, будто я все ещё там, сижу в окопах и слушаю посмертные истории своих товарищей. Они все воевали не на жизнь, а на смерть. Все теряли своих родных и близких и свою жизнь. И хоть эта война была не первой, но она стала последней в моей долгой жизни и единственной, которая отложилась в моей памяти вот так. Я изменился, принял свою судьбу и смирился со своей участью.
Если те парни и девушки не боясь принимали свою участь и судьбу. Если дети и старики делали все, что бы весь мир мог жить спокойно ничего не боясь. Если люди люди теряли семьи, но при этом не теряли себя, почему я не могу быть собой? Отпустить прошлое и принять то, что приготовила для меня жизнь?
С этими размышлениями я понял, что теперь у меня есть мой смысл. Моя любовь и моё спасение. Моя судьба. Как я соскучился по своей девочке, о боги, кто бы только знал. Уже достаточно поздно для звонка, пожалуй стоит написать ей. Последние пять дней выдались очень загружеными и я не успевал набрать, а иногда даже написать Зале. Наверное она обижается.
Вернувший в комнату я взял в руки телефон и заметил одно непрочитанное сообщение, открыв которое я впал в ступор. Не может быть. Это сообщение было от Аллы, она прислала фото, на которых Азалия стоит в обнимку с каким-то парнем, лица её не видно, но он целует её в макушку. Не может этого быть. Она не могла так поступить со мной. Или могла? Может я был слишком резок в последнюю нашу встречу? Нужно ей позвонить и всё выяснить.
Спустя долгие гудки я слышу в трубке мужской голос:
- Алло.
- Кто это? И где хозяйка этого телефона? - пытаясь держать себя в руках и не сорваться на крик задаю вопрос.
- В душе. А вы кто?
Я сбросил звонок. Сил не осталось, сел на кровать и швырнул телефон в стену. Не может этого быть. За что?
Я заплакал, впервые с далёкого 1945 года. Сердце колотилось в груди и я не мог прийти с себя. Все эти годы я жил в надежде и ожидании, а сейчас получается, что всё это зря. Лёг и закрыл глаза.
Очнулся от того, что в дверь стучали:
- Яр, открывай, мы опаздаем на встречу! - это Дима, мой лучший друг и коллега по совместительству.
Нехотя я встал и открыл ему дверь.
- Ты ещё не собран? Ты издеваешься? Какая муха тебя укусила?
- Муха измен - горько улыбнулся я идя к шкафу. -Сегодня вечером я возвращаюсь в Москву. Дальше справишься без меня. Мне нужно разобраться, почему Азалия сегодня ночевала с каким-то парнем и расставить всё по своим местам.
- Воу, - присвистнул Дима. - Это серьёзное заявление. Мне конечно не сложно, но ты не боишься, что я все испорчу?
- Сделай милость, постарайся быть паинькой.
- Ха-ха-ха, это сложно, но я буду стараться.