— Я дал слово, — упрямо повторив эту фразу, чувствуя, как вокруг горла затягивается петля. Я не смогу воевать с Московским княжеством. Во-первых, оно гораздо сильнее, и это объективное мнение. А, во-вторых, я попросту не смогу залить Русь кровью, втягивая в междоусобную войну, которых ей, видит Бог, хватало. И, скорее всего, именно поэтому, идя на Тверь, я словно на казнь шел, учитывая, что со мной весьма умелый воевода был, который не дал бы мне проиграть. Вот только что мне делать? — Ежели Великий князь Московский хочет лишить этих бояр того, о чем была наша с ними договоренность, то пускай сам сюда приезжает и суд свой княжеский устраивает, а я на такое предательство не пойду.
— Я передам твои слова, князь, отцу твоему. Думаешь, второго ослушания он допустит? — Образец усмехнулся. — Подумай, князь, подумай хорошо, да княгиню пока встречай. Как раз она должна будет приехать к тебе, к моему возвращению, — и Образец, развернувшись, быстро вышел из палаты.
— Что, вот так и отпустишь, этого песьего сына? — Милославский оскалился, а повернувшись к нему, я увидел, что Васька меч свой наполовину вытащил из ножен.
— Придется, Васька, — я вздохнул. — Может быть, отец придет в себя, и мы сумеем договориться.
— Твои бы слова, да Богу в уши, — Милославский с силой вернул меч в ножны.
— Хорошо бы, — я задумался. — Вот что. Людей понадежнее отберите и перенесите казну из терема в мои палаты. Думаю, что так оно надежней будет.
Спустившись со ступеней, ведущих ко входу в замок, я несколько раз оглянулась, но из центральных дверей за мной никто больше не вышел. Скорее всего, где-то есть еще парочка ходов, через которые выпускают прислугу и сопровождение. Я не знала, что мне делать и к кому обратиться, а когда ко мне подвели коня и оставили с ним наедине, то впала в самый настоящий ступор.
Машинально взяв протянутую уздечку, наверное, эта штука называлась именно так, я посмотрела в глаза здоровенному чудовищу, не понимая, как им пользоваться. Видимо, конь что-то почувствовал, потому что тряхнул головой и топнул передними копытами, вырываясь из моих рук. Не то, чтобы я его как-то крепко держала, но ситуация была не слишком приятная и начала привлекать нездоровое внимание уже ожидающих отъезда людей, большинство из которых сидели на своих лошадях довольно свободно.
— Да что с тобой такое? — к взбрыкнувшей лошади подбежал парень лет шестнадцати, при виде которого это исчадие ада, наконец, упокоилось. Они что, серьезно думают, что я поеду на этом? Я же никогда лошадь вживую не видела, только на картинке и то в детстве. — Сеньора, дайте руку, я вам помогу.
— Эм… — я внимательно оглядела небольшую площадку, которая начала заполняться людьми, конями, какими-то повозками. На некоторых из них сидели женщины, включая Ванессу, и о чем-то весело переговариваясь между собой. Почему эта идиотка Катерина ездила верхом, а не в какой-нибудь карете, потому что сейчас, глядя на эту усмехающуюся махину, я всерьез раздумывала о том, чтобы присоединиться к прислуге.
— Как тебя зовут? — я обратилась к юноше, который все еще протягивал мне руку.
— Джакомо Фео, сеньора. Я ухаживаю за лошадьми и всегда сопровождаю вас в длительных поездках, вы не помните? — Немного нахмурился он, видимо, не понимая, как я могла забыть его имя. Да, вот такая я стерва, мог бы уже привыкнуть. Хотя, имя показалось мне знакомым, но я не стала думать об этом, пока гипнотизировала взглядом коня, рассчитывая на снисхождение с его стороны. Так, соберись и главное не думай. Я с грациозностью жирной, да еще и беременной кошки вскарабкалась в седло, под недоуменное молчание, воцарившееся на площади, но спазм в животе расставил все на свои места, по крайней мере, после того, как я согнулась и еле сдержала рвоту, площадь снова наполнилась шумом. Седло было женским и ехать бы мне пришлось полубоком, при этом я старалась не смотреть вниз, потому что чертовски боялась высоты, даже с обыкновенного стула слезть без страха остаться инвалидом не могла, что уж говорить о высоте этого исполина. Что характерно, огромной высоты, такой как с крыши замка, например, я словно не ощущала, а вот не слишком большой… Такая вот интересная фобия. Не для меня интересная, а для какого-нибудь психиатра, если бы я решила его в свое время таким образом осчастливить.
— Сеньора, выпейте уже лекарство, путь не близкий, а в седле вас еще больше растрясет. — Вианео, подошел ко мне с кубком, который таскал, прижав к сердцу, как собственное дитя. Протянув его мне, он дождался, когда я выпью все содержимое до дна, которое опустилось комом в желудок. Я уже не опасалась, что меня отравят, потому что я вряд ли смогу проскакать на этой штуке все добрых четыре сотни с небольшим километров, это если брать соотношение дорога-местность аналогичную современной Италии.