Пока Янсен пытался подняться, Кара-Чур оказался рядом с Горецветом, схватил его на руки и, даже не скривившись, потащил к месту, где мотал головой ван Берг. Подошёл и просто передал Горецвета с рук на руки. Янсен, даже не задумываясь, что он делает, подхватил дракона и … удержал.
А когда понял, что сделал, расхохотался!
Друзья кинулись поздравлять друг друга, Горецвет, наконец оказавшись на полу, радостно переминался с ноги на ногу и крутил головами.
Только Кара-Чур внимательно смотрел на Янсена, а затем сказал:
— Не хотелось бы портить праздник… но тебе надо помнить, что действие лекарства временное, а каждая последующая доза будет иметь более кратковременный и слабый эффект.
========== 6. Репетиция ==========
Две недели до дня Х
Посреди малой лаборатории Карла стояла труба. Ее притащили Гуннар и Эниас, и теперь она сиротливо торчала посреди почти пустой комнаты. Все оборудование они предусмотрительно выволокли в основное помещение.
Алёша установил тонкие пластинки на равном расстоянии. Карл, Гуннар и Янсен сделали шаг назад. Эниас остался рядом с Алёшей и только смотрел во все глаза.
— Не хочешь отойти? — Алёша еще раз проверил пластинки на трубе.
Эниас жизнерадостно хлопнул Алёшу по плечу.
— Неа. Ты же остался.
— Я знаю где стоять. Но я могу и ошибаться …
— Тем интереснее!
Алёша недоверчиво покосился на товарища и утащил со стола салфетку. Вытащил из-за уха карандаш и стал что-то чиркать на бумажке. Несколько раз хмыкнул, а потом спросил:
— А рост у тебя какой?
— Нормальный у меня рост, я не жалуюсь, — парировал Эниас.
Алёша только усмехнулся и снова что-то стал чиркать. Закончил, поправил пластинки, подвинул Эниаса и снова повернулся к трубе.
— Ну-с, товарищи нордсьены, названные мои братцы и просто веселые ребята, праздник объявляю открытым!
С этими словами Алёша нажал на кнопку дистанционного детонатора.
Раздался глухой щелчок, и труба раскололась на равные части, которые сложились на пол. На Алёшу и Эниаса даже пылинки не попало. Программист жизнерадостно толкнул Алёшу плечом.
— Считаю, что праздник удался. А теперь показывай, как и мне устроить такой же, только в два раза веселее! Чтобы все НИИ потом меня добрым словом поминало!
Гуннар настолько опасно улыбнулся, что правая голова Горецвета икнула, левая зажмурилась, а руки по привычке зажали рот центральной.
Алёша похлопал дракона по руке.
— Не бойся, профессор. Надо будет — мы и тебя научим.
— Научим-научим, — нетерпеливо подгонял Алёшу Гуннар. - Но сначала меня, а потом хоть Спинан-Мур, хоть Кара-Чура.
Алёша содрогнулся, вспоминая, как кошечка давеча пробралась на кухню и, использовав свой излюбленный приём «разрыватель», нижними лапами разорвала упаковку макарон на кошачий туалет, а алмазным сверлом вскрыла все банки с мёдом. Попробовала из каждой, но доедать не стала — видимо, фигуру берегла, как истинная женщина…
Алёша тряхнул головой, прогоняя наваждение, и указал Гуннару на пол.
— В ногах правды нет, как говорит один мой знакомый, бессмертный, — Алёша попытался опасно улыбнуться. Но похоже, у него ничего не вышло, потому что Гуннар только усмехнулся и прозаично плюхнулся на пол.
Тяжело вздохнув, дрыгвич принялся объяснять азы саперного дела на пальцах. Буквально. Потому что заряды, которые нужно было использовать в НИИ, были размером с подушечку большого пальца.
Заметив, что Гуннар не впечатлился размером предполагаемого смертоносного оружия, Алёша заявил:
— Двадцать вот этих малышек, если их правильно расположить, уничтожат Мёльн. Как считаешь, что одна может сделать с самонадеянным, беспечным и примитивным нордсьеном?
Гуннар опасно ухмыльнулся и в этот раз более почтительно, как показалось Алёше, сказал:
— Я весь внимание, мой учёный друг. И буду сосредоточенно слушать и тщательно выполнять твои указания. А то праздник близко, а мы ещё не во всеоружии.
Алёша благодарно кивнул и принялся объяснять, а заодно демонстрировать, правда, пока не подпуская товарища к практическому применению. Для практики они с Гуннаром отправились в открытый космос под недоуменные взгляды друзей.
Алёша же пояснил, что так будет для всех безопаснее:
— В открытом космосе давления нет. Значит взрыв сразу рассеется, как только попадет в условия вакуума. А главное, всё это произойдет настолько быстро, что вы даже моргнуть не успеете. К тому же ударной волны, которая является самой разрушительной частью взрыва, тоже не будет. Так что все желающие посмотреть на предварительную экзаменацию Гуннара — на выход.
Гуннар насупился:
— А в помещении когда взрывать будем?
— Не раньше, чем мы поймем, что ты сможешь все сделать, не причинив вреда ни станции, ни окружающим! — В дверях стоял Янсен.
Вдохновенный взор и лихорадочный румянец врача говорили о том, что он либо наконец подвергся чудесному воздействию настойки, либо разговор по душам с Кара-Чуром открыл для него какие-то тайны. Например, смысл жизни.
— Сорок два? — поинтересовался Карл.
— Тридцать восемь! — парировал ван Берг.
— Идиоты, — Кара-Чур устало закрыл лицо рукой.
Десять дней до дня Х.
В самом центре галактики NGC 292 (землянам известна под названием малое Магелланово облако, примеч. автора) находилась маленькая, но очень уютная планета. Климат Нерфус-2/3, по каким-то своим межгалактическим законам, представлял рай для практической науки. Именно здесь одновременно можно было проводить разнообразные опыты, связанные как с разреженным высокогорным воздухом, так и с неимоверным давлением морских глубин, найти абсолютный ноль, пустыню, беспрерывный дождь и прочие условия, необходимые для исследований.
Отдельного внимания заслуживали природные ресурсы, также необходимые для всевозможных изысканий и экспериментов. Отсутствие аборигенов при наличии безопасной флоры и фауны также являлось неоспоримым плюсом.
Но самое главное, это была первая планета, до которой долетели далёкие-далёкие предки межгалактических путешественников.
Поэтому, кроме климатических условий, Нерфус-2/3 являл собой исторически значимый объект. И когда зашла речь о выборе места для научного оплота по изучению проблем развития межгалактических территорий — сомнений не было. И учёные мужи, убелённые сединами и придавленные жизненным опытом, единогласно приняли решение о строительстве НИИ ПРОМЕТЕЙ именно здесь.
И в этом году Институт отмечал большой праздник — 1570-летие. По этому поводу планета, ранее известная исключительно своими научными сотрудниками и только своим же научным сотрудникам, неожиданно стала меккой туризма. Количество посетителей, любопытствующих, зевак и просто праздношатающихся на квадратный метр зашкаливало. Желающие посмотреть на НИИ, послужившее отправной точкой в развитии межгалактических путешествий, слетались со всех сторон. И были среди них как антропоморфные существа, подобные человеку, так и другие формы жизни, представленные во всём своем межгалактическом разнообразии.
Небольшая группа очередных туристов стояла перед парадным входом в главное здание НИИ ПРОМЕТЕЙ. Карл, одетый в цивильный костюм с клетчатым шарфом, небрежно намотанном поверх парки, нетерпеливо помахал табличкой «Гости из Дали».
Янсен, с аккуратно подстриженной бородой, в костюме и светло-сером пальто, что-то доказывал Гуннару. Разведчик опасно усмехался и поправлял ворот косухи, надетой поверх растянутой белой футболки.
Кара-Чур не изменил себе и стоял в чёрном-чёрном бушлате с наглухо застегнутым воротником и угрюмым выражением лица. Алёша и Эниас ничем не отличались от местных студентов — свободные джинсы, кроссовки и бомбер, накинутый поверх растянутой толстовки.
Звездой туристической группы «Гостей» был Горецвет. Дракон привлекал внимание то ли ярко-красной курткой и белым шарфом с синими оленями, намотанном на шее центральной головы, то ли неожиданным обращением Карла: «Профессор Горянин, пройдёмте, мы только вас ждём».