Почапская замолчала и посмотрила на Каморина холодно, выжидающе. Он понял, что разговор окончен, и с облегчением заторопился покинуть учительскую. В библиотеке - большой комнате без окон, похожей на кладовку, - библиотекарь Ксения Ивановна, маленькая востроносая старушка, выложила на стол перед ним стопку учебников. Перебрав их, Каморин заметил, что книг одного наименования было по нескольку штук.
- Вы посмотрите, какая вам больше подойдёт, - сказала Ксения Ивановна извиняющимся тоном. - Уж я искала-искала, что поприличнее. Всюду, знаете, рисуночки и надписи похабные. Хотя кому-то это нравится...
- А мне это безразлично! - поспешно заявил Каморин, чтобы покинуть зыбкую, опасную почву, и взял первые попавшиеся книги.
Уже дома, перелистав полученные учебники по истории России и курсу "Общество и человек", он обнаружил на полях несколько полустертых непристойных надписей и изображений. Рисунки были наподобие тех, что можно встретить на стенах общественных туалетов. "Ну и детки!" - прошептал он изумлённо. Все картинки свидетельствовали о вполне зрелом, злом цинизме, а иные - и о талантах юных художников. Но чтобы такое кому-то из преподавателей нравилось? Нет, скорее бабушка "божий одуванчик" сама нафантазировала это. Может быть, она сама коллекционирует подобное и подсунула ему, новенькому, самое дикое, "избранное"? Ведь невозможно представить, что в каждом учебнике то же самое! Но если это правда, тогда его ученички - отпетые негодяи, готовые урки, лишь по малолетству не успевшие пока попасть за решетку. Если эти юные чудовища на самом деле отвергают всё доброе и честное в мире, то идти к ним в аудиторию просто страшно! На фиг им по пути на "зону" не только история, но и строительная специальность!..
Впрочем, скоро Каморин волей-неволей отвлекся от своих тревожных мыслей, занявшись спешным составлением учебных планов, тематических и поурочных. С первыми он справился за каких-нибудь полдня, наскоро разбросав учебные часы по основным темам курса истории России: "Революция и гражданская война", "Вторая мировая война", "Послевоенные десятилетия" и прочим. Аккуратно переписанные экземпляры тематических планов он уже через день представил на утверждение Ольге Михайловне, и та приняла их безмолвно, едва ли не равнодушно, но всё же в быстром взмахе её ресниц ему почудился намек на благосклонность. Во всяком случае, в последующие дни при встречах с Камориным она об этих бумагах ему не напоминала. Приученный к начальственному коварству, он заподозрил в этом расчёт: поскольку его планы не отвергнуты и не утверждены, Почапская никак не связана в своих суждениях о них. Если проверяющий из комитета по образованию пожелает посмотреть планы нового преподавателя, то вот они, пожалуйста. А если нужно будет выгнать новичка, Почапская скажет: смотрите, он так слаб как педагог, что не сумел составить даже мало-мальски приличных планов, которые можно было бы утвердить...
А работа над поурочными планами сразу застопорилась, и очень скоро он понял, в чём тут дело: ведь эти планы должны определять то, что далеко не ясно было для него самого, - конкретное содержание каждого урока. Нужны конспекты, досконально продуманные, проговоренные, словесно "обкатанные". С ними он составил бы поурочные планы за те же полдня. Ведь каждый раздел такого плана - это схема, "скелет" урока. Значительно проще идти от частного к общему, от уроков к поурочным планам, а не наоборот. Однако уроки ему только предстояло готовить. И это будет потруднее, чем в случае с музейными экскурсиями, потому что уроков много. К тому же в музее на его рассказ "работали" экспонаты...
Продолжая подготовку поурочных планов, он с ужасом осознал, что начинает педагогическую деятельность без мало-мальски готового багажа знаний. Вынесенное из университета осталось в памяти как нечто слишком сложное и зыбкое для преподавания в училище. Простой же пересказ содержания учебника представлялся делом малодостойным для преподавателя. Однако на скорую руку поурочные планы можно было сварганить, только "отталкиваясь" от текста учебника - тут выбора не было. В противном случае это грозило занять слишком много времени. Выход он придумал такой: сначала составить планы наспех, как бы начерно, чтобы всегда можно было отчитаться ими, когда это потребуется, и затем дорабатывать их при подготовке уроков. В любом случае бумажной работе он будет посвящать лишь часы, свободные от основного его дела - подготовки и проведения уроков. Благо с планами его пока не сильно торопили.