«Ах, ты смотришь на мой далеко не идеальный профиль?.. Да, конечно, его можно, с одной стороны, назвать некрасивым, но, с другой стороны, такой нос не у каждой женщины, и я с гордостью ношу свое чересчур большое украшение, которому горбинка придает особый шик. Не правда ли?» — Как бы спрашивая его, Тамара обернулась и, томно улыбнувшись, выдохнула:
— Очаровательно, это панно — просто очаровательно!
Очнувшись на мгновение, Амир взглянул на панно. Это был единственный экспонат, увиденный им на выставке.
— По бокалу шампанского, — предложила Тамара Амиру, когда машина остановилась у ее дома.
— Не откажусь…
В маленьком лифте, оказавшись совсем рядом с ней, Амира охватило такое бешеное желание, что ему казалось: еще немного — и он задохнется. Едва переступив порог квартиры, Амир с силой, но очень бережно обнял Тамару и припал к ее космическим губам. Наконец-то он ощутил эту женщину, наконец-то прикоснулся к этим прохладным шелковым подушкам. Ему казалось, что он ждал этого момента несколько лет, а на самом деле — всего три дня.
Когда восторженно-уставший Амир уснул, Тамара, приподнявшись, закурила длинную сигарету и задумалась:
«Быстренько я его, даже сама не ожидала…»
Но что-то мешало ей ощутить, как всегда, удовлетворение от победы. Она понимала: Амир — сильная личность. И то, как он быстро поддался на обольщение, пугало ее, словно нашептывало: «Будь осторожна!»
2
В огромном зале Ростовского городского Дворца культуры воцарилась тишина. Высокая, худая, нескладная женщина, одетая в ярко-зеленый шелковый костюм, сшитый с учетом всех провинциальных представлений о моде, ослепительно улыбаясь, направилась к микрофону. Первым делом она поблагодарила спонсоров конкурса «Красавица» и пригласила их подняться на сцену. Затем под звуки торжественного марша вышли и сами виновницы торжества, красавицы, прошедшие отборочный тур. Зазвучали имена, аплодисменты, возгласы радости, замелькали пестрые букеты, перевитые пышными бантами, засверкали улыбками «Мисс Очарование», «Мисс Грация», «Мисс Элегантность», которые, конечно, были огорчены, что корона им уже не достанется, но любое звание — это все-таки лучше, чем ничего. Наконец было объявлено и имя королевы…
«Нет, этого не может быть…» — твердила себе Светлана, стоявшая в центре участниц конкурса.
Она не только не стала победительницей, но даже обладательницей какого-либо утешительно-поощрительного приза. Девушка из последних сил сохраняла беззаботное выражение лица, но чувствовала, как горькие слезы подбираются к ней и вот-вот хлынут из ее синих глаз-озер.
Женщина в зеленом костюме уже махнула участницам рукой, чтобы они подвинулись и освободили место для трона. Под звуки фанфар на этот трон взгромоздилась победительница конкурса, новоявленная королева красоты, девица, лишенная грации и привлекательности, с ярко размалеванным лицом и толстыми бедрами, но обладавшая самым большим козырем в состязании красавиц — папой-спонсором. Все дочки спонсоров рангом пониже получили утешительные титулы «Мисс» и дорогие подарки. Светлана, приехавшая из маленького провинциального городка, кроме своей необыкновенной природной красоты, не имела никаких козырей.
Девушка стояла не шевелясь, словно опутанная прозрачными веревками. Все происходящее она видела сквозь туман: вокруг все двигалось, шумело, восклицало. Очнулась она от вопроса подруги по несчастью:
— Света, ты будешь поздравлять эту… — Девушка ядовито ухмыльнулась и с презрением произнесла по слогам: — Ко-ро-ле-ву? Я так нет, много чести.
Она с ненавистью взглянула на сияющую от гордости соперницу и направилась за кулисы. Светлана тоже было сделала шаг вслед за ней, но потом круто обернулась, усилием воли изобразила на своем лице радостную улыбку.
«У меня нет родителей-спонсоров. Я — одна. Значит, не имею права заноситься и заводить врагов. Я должна быть приятна всем», — мрачно подумала она.
Протиснувшись сквозь плотное кольцо поздравляющих, Светлана обняла ненавистную соперницу и восторженно воскликнула:
— Леночка, я ни на минуту не сомневалась, что королевой будешь ты! — и крепко поцеловала ее в заштукатуренную добротной импортной косметикой щеку.
Все дружно, с масляными улыбками на губах, закивали головами. Светлане протянули бокал шампанского, и она, поддерживая общий хор, а иногда и солируя, продолжала восхищаться «красотой» соперницы. Наконец, сделав, по ее мнению, все необходимое, чтобы окружающие смогли заметить ее «искреннюю» радость, ушла.