Улыбка сползла с моих губ.
Альтавиан это заметил.
— Но это правда.
Мне не нравились его слова. Но я признавала их правду. И я понимала, о чём он говорит.
Уже три недели, как дело Дрейкмора всколыхнуло всю империю. Все газеты только и трубят об этом. Все новостные ленты заполнены его фотографиями.
Громкое, резонансное дело до сих пор обсуждается.
Оказалось, что дядя и мать Дрейкмора заказали его отца. Тот погиб, а Вера стала инвалидом. Но они не оставили желания завладеть всеми активами Дрейкморов. К тому же пытались убить и самого Райдана, что просто не укладывалось у меня в голове. Родная мать хотела избавиться от сына. Или я чего-то не понимаю…
Его бывшая невеста Агнес тоже под следствием, её вина устанавливается. Глава семейства Тарбладов и Айзек тоже проходят по делу о покушении на Райдана.
Секретаршу Дрейкмора успели найти, смогли оказать ей помощь, и теперь Роуз даёт показания.
Нашу аварию с Алексом организовал Леор, мой бывший жених. Он так и не простил потерю ребёнка его любовницы.
А затем и потерю бизнеса, которую устроил Дрейкмор в ответ на его угрозы в мой адрес.
Меня саму только один раз вызывали для дачи показаний, после чего я слышала, как Дрейкмор в коридоре сказал начальнику полиции больше меня не беспокоить.
И меня правда больше никто не трогал.
И он сам… как и обещал, принял мой выбор.
Я не видела его с тех пор.
Но ощущала его неосязаемое присутствие везде.
Как и сейчас.
Старый госпиталь, который не работал в пригороде, теперь переделали в современную новую больницу, достроили ещё один корпус.
То, что магии стало в разы больше, позволило ускорить темпы стройки.
Это был новый проект Дрейкмора.
Мне уже пришло приглашение на открытие.
А ещё… из тех самых слухов, что витали в воздухе, стало известно, что самое большое и развитое там — именно отделение целительства и хирургии.
Я посмотрела на свои пальцы. Больше двух недель назад Альтавиан исправил их.
В моём деле до сих пор стоит пометка о невозможности проводить операции из-за травмы. И надо бы было получить разрешение.
Но… теперь всё изменилось.
Фейри стали всё чаще появляться на улицах империи и заниматься целительством. В связи с этим многие разрешения упразднили, а медицинская комиссия сама разыскала меня и предложила оценивать степень профессионализма новых целителей.
Интересно откуда они узнали…
Хотя у меня были догадки.
Кстати, драконы и люди были шокированы своими новыми старыми соседями.
Но… время шло… и всё больше фейри покидали свои Холмы.
Особенно такие, как Альтавиан — молодые, перспективные, желающие встретить свою пару, почувствовать настоящую любовь.
Элилаэль вернула магию Холму и покинула свои земли. Она вдоволь навластовалась, вдоволь побыла королевой. А вот просто женщиной, любимой, долгожданной, ради которой её мужчина разрушил Завесу, так и не была никогда. И ради этого она оставила все позади.
Может быть у меня еще появится брат или сестра.
Отец открыл, наконец, комнату, которую уже заранее подготовил для неё. Для них.
Я улыбнулась.
Пусть у нас с мамой отношения несколько напряжённые, но это не мешает нам общаться и узнавать друг друга заново.
Ираэль и Юрвиан были у нас лишь раз. Извинились за всё и вернулись в Холмы. Решили навести там порядок. Какой именно — мы пока не знаем. Но раз фейри не побежали в ужасе к нам в империю, можно предположить, что бабушка не придумала ничего разрушительного.
А ещё они вместе. Юрвиан и Ираэль. Ругаются, мирятся, снова ругаются — и так по кругу. Но я точно знаю: каждому из них это безумно нравится, потому что они… живут, чувствуют, ощущают.
А ещё… Познают саму суть такого чудесного явления, как любовь.
Я же сама решила перебраться в другой дом, но в нашем районе.
Купила его за сущие копейки. Он находился в самом красивом месте нашего пригорода. Напротив — большой парк, позади лес. Двухэтажный особняк, который, судя по словам риэлтора, достоин только меня.
А ещё там, во дворе, растут… пионы.
Вернее там всё в них.
Они цветут пышно и ярко, наполняя воздух густым, одурманивающим ароматом.
Их лепестки, белые и розовые, раскачиваются от ветра, в такт дыханию природы. И ни одного красного или бордового.
Совпадение?
Вряд ли.
Он точно знает, что этот цвет, цвет крови — я не люблю.
Пройти мимо такого дома я просто не могла. Тем более, когда на воротах висела табличка о продаже.
Я ведь не наивная девочка и понимаю, что к чему.