Очень красивая женщина.
Могу понять отца, как мужчина. Но не могу понять, как человека. Видимо, связи, что давал род Элизабет, были намного значительнее, чем связи моей настоящей матери в учёной среде.
Отцу по душе были деньги и прибыль, а не наука.
Белый брючный костюм шёл ей. Светло-голубые глаза смотрели с болью.
— Лорд… — хрипло начала она и снова попыталась встать. Она нервничала и не знала куда себя деть. Это было бы странно наблюдать, если бы я не знал, что связывало нас. — Дрейкмор… Столько лет… Не видела вас в… нашей Академии.
Она подбирала слова. А мне от этого было ещё больнее. Я молчал. Просто смотрел.
— Решили навестить родные места… — ее голос был слегка хриплым. Она вцепилась в столешницу одной рукой. А ещё, кажется, даже не моргала. А ведь я видел её такие странные взгляды, когда был студентом. Не понимал: она ловит каждое мгновение, чтобы побыть со мной, и вовсе не придирается. Я действительно был её лучшим студентом. Боги! Сколько же боли было в этих бездонных, словно озёра, глазах. Ещё одна поломанная судьба под ногами Дрейкморов. — Могу я чем-то помочь?
Всем ли она, как декан, вот так предлагает помощь? Сомневаюсь.
— Может быть, захотите чая?
А я просто смотрел и не мог наглядеться.
Она тоже замолчала, но я видел, что она пытается как-то задержать меня.
Уже второй рукой вцепилась в столешницу стола.
Я не хотел мучить… её.
А ещё, я понимал, что так не может выглядеть женщина, которая ненавидит. Так выглядит мать, которая любит своего ребёнка безусловной любовью.
Даже если он уже взрослый.
Я вошёл в кабинет и прикрыл за собой дверь.
— Присаживайтесь… присаживайся… — столько тепла было в этих словах.
Я занял место напротив её стола.
Она молчала.
Я тоже.
Она ходила по грани из-за той клятвы, что ограничивала её.
А я не хотел причинять ей боль.
— Я слышал, недавно прошёл экономический форум. Пришёл, чтобы обсудить с вами его итоги…
Она слушала меня и, кажется, почти ничего не слышала. А потом опустила глаза в стол. Я видел, как наполнялись влагой её глаза. Она встала, отвернулась к окну, обняв себя нервно за плечи. Но быстро взяла себя в руки. А потом повернулась снова.
— Конечно.
Мама подошла к шкафу с публикациями и книгами. Взяла бумаги и положила их передо мной.
Она улыбнулась тёплой, сдержанной улыбкой.
На самом деле мне было плевать на этот экономический форум. Но и спросить пока о другом я не мог.
Я помогу ей. Найду способ. Сниму эту проклятую клятву. Но сейчас…
Я просто хотел быть с ней рядом.
— Ты хочешь ознакомиться с ними сам или… — продолжение повисло в воздухе.
Я просто хотел, чтобы она говорила.
— Расскажи сама… — перешёл на «ты».
Она прикрыла глаза, потому что поняла.
Видел, как она прикусила губу, как резко смахнула предательскую слезу. Жаль, что нам нельзя было говорить о большем.
— Расскажу.
И она говорила. Она любила свою работу и была отличной преподавательницей. И она говорила. Не замолкая. Просто смотрела на меня и говорила.
А я слушал. И слушал. Не прерывая.
Столько времени было потеряно. Столько лжи было…
Когда наступил вечер, она спохватилась и увидела, как я не спешил уходить. Точно так же всегда заканчивалось любое моё дополнительное занятие у неё.
Мать, которая не может сказать, что я её сын. Женщина, что могла наблюдать за мной только со стороны.
Я встал — и встала она.
Я протянул ей руку, и она вложила в неё свои подрагивающие пальцы.
— У меня есть один бизнес-план, и я хочу нанять тебя своим личным консультантом. Ты сможешь взять отпуск на… неопределённое количество дней?
— На пару месяцев смогу… — едва слышно прошептала она.
Я передал ей карточку, где был написан мой номер и адрес, где я остановился.
— Отвезу тебя домой.
Мы ехали молча. Я чувствовал на себе её взгляд.
Остановился у небольшого академического дома, что предоставляли преподавателям Академии. Она жила скромно.
Я подошёл к ней и, не дожидаясь никаких действий, просто поцеловал ее в лоб.
И платину прорвало.
Мама расплакалась, цепляясь за мою рубашку, разрывая мне сердце.
А потом я почувствовал, как по её телу прошла судорога.
Бездна подери! Как же работает эта клятва?!
Мне пришлось отпустить её, отстраниться.
Она упёрлась рукой в дверь, другую — вытянула руку вперёд, тяжело дыша.
— Всё хорошо. Всё хорошо…
— Тебе больно.