— Так помолись, чтобы это остановилось, — поддразнил Рахаб. — Посмотрим, что из этого получится.
— Пожалуйста, Господи, — взмолилась я. — Прошу, останови это. Спаси ее. Пожалуйста.
Но комната не изменилась. Я смотрела на стены, на потолок. Ничего не происходило. Моя надежда пошатнулась, и я почувствовала зачатки злости, разочарования и крадущихся сомнений. На секунду рукоять замерцала. Когда Рахаб улыбнулся, я поняла, что его план почти сработал.
Он подначивал меня, желая, чтобы я утратила веру в ответ на безответные мольбы. Патти не спасать ее. Я должна смириться с этим, и как можно быстрее. В моих глазах она была всем, но в масштабах мира — всего лишь женщиной. Праведной женщиной, которую всегда будут почитать все, кто ее знал. Если настало ее время покинуть этот мир, я должна с этим смириться, чтобы сохранить свою веру. Я должна верить, что на то есть причины.
Вдох. Выдох.Я стала гнать чувства горечи и несправедливости прочь, боясь, что они завладеют моим сердцем и сломают меня. Я собрала все свои силы, чтобы заговорить:
— Как видишь, она не боится смерти, — я с трудом сглотнула, стараясь подавить рвущиеся наружу слезы. — Я не боюсь за нее. Я знаю, куда отправится ее душа.
— Что ж, — глаза Рахаба маниакально заблестели. — Так давай туда ее и отправим. Первым классом.
Джинджер закричала:
— Нееет! — и попыталась рвануться вперед, но Блэйк крепко обхватил руками ее талию.
— Не смотри, — сказал Кайден, касаясь моего лица и пытаясь повернуть мою голову к себе, но отвернуться я не могла. Тамуз решительно ударил ее в живот ножом раз, второй, третий. Боже,взмолилась я, останови это! Не мучай ее, забери быстро.Я слегка согнулась в талии от чувства тяжести, появившегося в моем животе, но, тем не менее, заставила себя выпрямиться. Кайден обхватил меня рукой, удерживая на месте. Я попыталась сконцентрироваться на мыслях о том, что скоро Патти будет свободна, свободна от боли и слез. Борьба с желанием погрузиться на самое дно гневной мести стала самой сложной в моей жизни.
— Ублюдки, — с болью прошептал Кайден.
Тамуз снова поднял нож, с меня было достаточно. Она должна была вскоре умереть от ран, которые уже получила, дальнейшая жестокость была ни к чему.
— Останови его, Кай, — взмолилась я, и, казалось, он только этого и ждал.
Через мгновение нож Кайдена вонзился в затылок Тамуза, и его душа с визгом покинула тело. Его дьявольский дух быстро направился ко мне, и я рассекла воздух пылающим клинком. Он ушел, взорвавшись миллионом черных частичек.
— Папа! — закричал один из его сыновей. Я оглянулась и увидела их оскаленные лица.
— Не пытайтесь отомстить за отца, — громко предупредила я их. — Если не хотите последовать за ним, — они остановились, задыхаясь от переполнявших эмоций.
Я обратилась ко всем Нефилимам до того, как Князья решили ответить мне тем же. Я знала, что у нескольких из них, вероятно, есть оружие, но они еще не пытались применить его, зная, что находятся в меньшинстве, и, боясь оказаться следующими. Князья следили за тем, как я направляла на них меч, говоря Нефам:
— Впервые у вас есть выбор. Вы можете отойти в сторону или присоединиться к нам и бороться против Князей. Но вне зависимости от того, что вы выберете, ваши отцы покинутземлю сегодняшней ночью, и вы будетеот них свободны. Решать нужно сейчас.
Раздался громкий шепот. Почти половина Нефов побежала к стене комнаты, огибая нас и оставаясь вне пределов досягаемости Князей. Я не могла винить их за желание остаться в стороне и была рада, что самого юного из них оттащила прочь одна из пожилых дам. Они облепили стену позади барной стойки и спрятались за ней.
Остальные Нефы оглянулись на Князей и друг друга, прежде чем приняли решение. Один за другим они становились как за мной, так и за Князьями. Сыновья Тамуза, Катерина и еще около двадцати других Нефов присоединились к демонам. Как минимум тридцать — ко мне. Но в тот момент численный перевес меня не радовал.
Потому что тело Патти лежало на полу в луже крови.
— Папа, — прошептала я.
Без слов он направился к Патти. Князья посмотрели на него, но не посмели помешать взять ее на руки и отнести ко мне. Грудь Патти поднималась и опадала короткими, быстрыми рывками. Я не могла выпустить из рук меч, потому наклонила голову и поцеловала ее влажный лоб.
— Я люблю тебя, мама.
Ее глаза распахнулись, и слабая улыбка появилась на окровавленных губах. Когда она зашептала, я вынуждена была наклониться, чтобы расслышать слова: