— Но если предположить, что это Кэтрин, как она их убила? В ее постели скончался только один мужчина. Что с остальными?
— Суккубы приходят к мужчинам во снах. Причем предстают в виде красивых и соблазнительных девушек, а на деле являются уродливыми старухами с телом девушки.
— Первой части описания Кэтрин очень даже соответствует.
— Как вариант, — сказал Сэм не слишком уверенно. — Но пока слишком мало доказательств, чтобы обвинять ее.
— Подожди, священник назвал ее исчадием ада?
— И добавил, что он знает, кто такая Кэтрин. Кажется, он намекал, что в церковь она приходит за тем, чтобы соблазнить его. Конечно, суккубы по легендам предпочитали монахов и святых людей, но мне не показалось, что она пытается с ним флиртовать.
Сэм замолчал.
— Что? — встревожился Дин.
— Священник потребовал, чтобы Кэтрин уехала из города. Сказал, она его погубит.
— Думаешь, он называл ее исчадием ада в буквальном смысле?
— Возможно.
— Ладно, там написано, как убить суккуба?
— Я не нашел никаких упоминаний. Собирался звонить Бобби, пусть он поищет что-то в своих книгах.
— Ага, давай.
Пока Сэм звонил Бобби и надиктовывал сообщение на автоответчик, Дин вытащил кое-что из-под подушки и спрятал руку за спину.
— Занято? — спросил он, как ни в чем не бывало.
— Да. Оставил ему сообщение. Пожалуй, схожу до автоматов. Не видел мой кошелек?
— На тумбочке.
Сэм подошел ближе и протянул руку за кошельком, но взять не успел. На запястье защелкнулся браслет наручника. Он дернул рукой, не сразу поняв, что случилось.
— Дин?
Тот неторопливо поднялся, обошел Сэма, внимательно и оценивающе его осматривая.
— Это шутка?
Наручники, вторым браслетом прикованные к решетке кровати, держали крепко.
— Все серьезно, — заверил Дин. — Сейчас мы будем восстанавливать семейные отношения.
Негромкий хлопок заставил Сэма обернуться. Дин стоял на некотором отдалении, чтобы брат не смог его достать. И похлопывал по ладони плоским кончиком гибкого черного стека.
До этого момента Сэм еще считал происходящее шуткой, но теперь поверил: Дин всерьез. В нем ощущались решимость и непривычная властность.
— Что ж, ладно.
Сэм облизал губы.
— Что мне делать?
— Сначала скажи стоп-слово.
Кончиком стека Дин погладил его щеку. Прикосновение жесткой кожи было странным, почти пугающим, но Сэм заставил себя не дергаться.
— Стоп-слово? Серьезно?
Плоский кончик стека шлепнул Сэма по губам.
— Стоп-слово. Живо.
— Эээ… Кольт?
— Сойдет.
Стек жестко уперся в подбородок, заставляя податься вперед и вниз. Сэм подчинился этому движению, наклонился к Дину. Он пока не мог понять, нравится ли ему эта игра. Но она определенно была лучше холодного молчания.
И что скрывать, властность Дина его завела. Он почувствовал, что член уперся в ширинку.
Дин медлил, хотя их губы почти касались друг друга. Сэм занервничал он уже хотел сам податься вперед и поцеловать сам, когда Дин преодолел последние разделяющие их миллиметры.
Поцелуй вышел нежным — своего рода взаимная просьба о прощении. Сэм, расчувствовавшись, потянулся к брату, забыв про наручники.
Но стоило ему расслабиться, Дин вдруг больно прикусил нижнюю губу. Перехватил инициативу, вламываясь языком в рот Сэма. Тот сдался сразу, без борьбы, уступая напору.
Дин положил руки на его ширинку, погладил член через одежду и несильно сжал. Сэм застонал и толкнулся навстречу. Дин мял и тискал его промежность, грубовато, без особой жалости.
Но когда Сэм попытался сделать то же самое, брат его остановил. Шагнул назад, облизывая влажные раскрасневшиеся губы.
— Раздевайся.
Сэм дернул рукой.
— Может, снимешь наручники?
— Нет.
— Ладно…
Действовать одной рукой оказалось чертовски неудобно. Дин помогать не спешил, стоял в стороне и любовался. Непонятно, чем, потому что происходящее было далеко от профессионального стриптиза. Сэм подозревал, что выглядит неуклюже, а не сексуально.
Вынимая ногу из брюк, он потерял равновесие и плюхнулся на постель.
Проблемы возникли и с рубашкой. Левую руку Сэм освободил, но браслет наручников помешал раздеться полностью. Задачу решил Дин, разрезав рукав ножом. Сэм поежился, чувствуя холодок металла рядом с кожей.
— Залезай на кровать и встань на четвереньки, — велел Дин.
Сэм уперся руками в спинку кровати и обернулся через плечо. И тут же получил удар стеком по бедру, неприятный, но не болезненный.
— Я не разрешал смотреть.
Сэм перевел взгляд на свои руки, сжимающие прутья кровати. Удобнее было бы опереться о подушку, но наручники такой возможности не давали.
Он прислушался к движениям брата, но Дин, когда хотел, мог двигаться легче кошки.
Поэтому крепкий удар по ягодицам стал неожиданностью. Сэм втянул воздух, почувствовал резкую, словно от укуса, боль.
Дин оказался прирожденным мастером: стек в его руках порхал, жаля тело Сэма. Приятными удары не были, Сэм даже почувствовал, как уменьшается возбуждение и опадает член.
Он насчитал шесть ударов — по три на каждую ягодицу. Задница горела огнем. Словно в компенсацию, их коснулась теплая рука, осторожно и ласково прошлась по оставшимся следам. Стало не хорошо, но хотя бы терпимо.
Сэм почувствовал, что его пенис начинает оживать. Дин заметил эту реакцию и сжал мошонку, оглаживая пальцами.
Сэм словно очутился в безвоздушном пространстве: не мог сделать ни единого вздоха. А Дин походил на музыканта, который прекрасно знает свой инструмент и умеет извлечь из него самые изысканные звуки. Происходящее больше не казалось странным или ненатуральным. Сэм был во власти брата, и это его полностью устраивало.
От мошонки Дин перешел к ягодицам. Провел между половинок ладонью, заставляя расслабиться, потом подразнил вход. Сэм постарался изогнуться как можно соблазнительнее, показывая, что готов, но Дин не обратил внимания на его маневр. Он снова взялся за стек, Сэм угадал это и невольно сжался. Но удара не последовало. Прохладный кончик прикоснулся к шее и плашмя заскользил вниз, к копчику и обратно. После пары таких движений Сэм успокоился.
Плоский конец стека заскользил по его боку, поднырнул под грудь и по очереди коснулся сосков. Дин обвел их, несильно похлопал. К своему удивлению, Сэм понял, что эта своеобразная ласка приятна.
Стек пропутешествовал вниз, к его животу. Дин больше не пытался ударить, сейчас он только игрался с Сэмом, и того такое положение дел устраивало гораздо больше. Опасение и напряжение отступили, теперь он наслаждался происходящим. Особенно когда Дин снова коснулся его рукой. Сжал пальцами сосок, сильно потерев и после потянув. Сэм не смог сдержать довольный вздох.
Единственным, что отвлекало, была нарастающая боль в уставших руках. Дискомфорт от неудобной позы становился все сильнее. Влажные от пота руки норовили соскользнуть с перекладин кровати, и Сэму приходилось прилагать усилия, чтобы удерживать их в такой позиции. Поэтому он был благодарен Дину, когда тот обхватил его под грудью и поддержал. Другой рукой он коснулся Сэма сзади.
Пальцы обвели вход, подразнили, потом насухую проникли внутрь, растягивая мышцы.
Сэм уже был готов трахнуться прямо так, без смазки. Он мысленно умолял Дина: ну давай же, какого черта ты ждешь, ведь хочешь этого не меньше…
Но мысленные молитвы до Дина не дошли. Тот поцеловал брата в плечо и отпустил. В памяти Сэма всплыла сцена в карфагенском мотеле. Пришло его время оказаться на месте Дина.
Потеряв без поддерживающей его руки равновесие, он опрокинулся вперед, но потом снова выпрямился, изо всех сил упираясь в прутья постели.
— Можешь лечь на спину, — разрешил Дин.
Сэм с облегчением перевернулся. Член ожидающе приподнялся, словно пытаясь привлечь к себе внимание. Тот усмехнулся, обхватывая его пальцами.
— А тебе такие грязные игры по вкусу, да, Сэмми?
— Ты прирожденный мастер.
Сэм хотел, чтобы это прозвучало шутливо, но получилось правдиво. Пересохшие губы с трудом выталкивали слова. Сэм облизал их, наблюдая, как рука брата лениво движется вверх-вниз по его члену. И вжался бедрами в постель, иначе просто толкнулся бы в сжимающие его пальцы.