По времени сейчас должно было смеркаться, но из-за тяжелых, черных грозовых туч казалось, что уже наступила ночь. Я топтался у двери, промокнув насквозь за долю секунды. Я силился что-то разглядеть сквозь пелену дождя, но никого не было видно, только ветер завывал в лесу. Я снова крикнул: «Эй! Здесь кто-то есть?». Мой голос потерялся в треске грома. И тут вспыхнула молния, она осветила лес на долю секунды. Но в этом всполохе мне показалось, что я увидел силуэт человека. Как раз там, где покончил с собой безымянный.
Я заорал как сумасшедший и вбежал в свое жилище. Когда я закрывал внутреннюю дверь, мне показалось, что кто-то открыл дверь в предбанник. Я в панике побежал на склад и схватил первую попавшуюся банку с едой, после чего я забежал в комнату с резервуарами и закрыл на засов и эту дверь. Банку с едой я отбросил куда-то в сторону, а сам уселся напротив двери и стал, как сумасшедший таращиться на дверь. Из транса меня вывела сирена. Я быстро переставил шланг, и, когда она затихла, я весь обратился в слух.
Стояла тишина, здесь даже не было слышно грозы, или она просто уже закончилась. Но мне упорно казалось, что там кто-то есть. Я решил переночевать прямо здесь. Через пару часов бдения меня все-таки сморил сон. Я улегся прямо на полу. Ночью меня что-то разбудило, снова приступ страха. Я подполз к двери и прислонил с ней ухо. Вдруг тишину нарушил какой-то грохот. Я в ужасе отпрянул от двери. Воображение рисовало мне картину, в которой изрядно распухший от воды труп безымянного сейчас бродит по складу. Глаза против воли наполнили слезы, к горлу подступил комок, я не мог пошевелиться, страх полностью мной овладел.
Тут сам не зная почему, я начал бормотать молитву. Всю свою жизнь я относился к религии прохладно. В моей семье не было религиозных людей, поэтому в детстве мне не привили любовь к всевышнему. Моя жизнь не была ни плохой, ни хорошей, поэтому обращаться к религии, затем чтобы узнать, за что мне такие муки или, наоборот, поблагодарить за дары мне не требовалось. А тут я сидел, забившись в угол, и читал молитву. Я даже не был уверен в том, что произношу правильные слова, но почему-то становилось легче. Вскоре я забылся тревожным сном. Разбудила меня опять же сирена, я уже на автопилоте поменял шланг.
После этих манипуляций, я подошел к двери и снова прислушался. Стояла тишина, ничто не нарушало ее. Я собрался с мыслями и открыл засов. Естественно, никого в помещениях не было. Я осмотрел все помещения по кругу, никого. Когда дошел до склада, мне стало одновременно стыдно и смешно. Когда я накануне схватил банку с едой, то задел соседние, и ночью они повалились с полки. Заметно успокоившись, я пошел в комнату с резервуарами и взял банку. Думаю, будет занятно сказать, что я взял с собой в свое импровизированное убежище поваренную соль, а не еду.
Позавтракав, я, наконец, собрался с силами и отпер дверь в предбанник. Там, как не трудно догадаться, никого не было. Выйдя на улицу, я опять же не увидел ничего криминального, ничьи следы не вели к моему жилищу. Утро выдалось погожим, свежесть и прохлада вчерашней грозы еще не улетучились. Я рассмеялся уже в голос, как же меня угораздило, как маленькое дитя испугаться грозы, но, тем не менее, в лес я решил пока не ходить.
Я закурил, от сердца заметно отлегло. Что ж, видимо, человек и прикоснулся к религии, чтобы защититься от неизвестного. Это сейчас мы можем объяснить если не все, то многие явления на Земле с научной точки зрения. От грозы до землетрясения. Человек стал умным, нас стало много, мы перестали бояться и теперь легко отказываемся от религии, которая давала нашим предкам то спокойствие, которое мы приобрели в знании. Мы редко остаемся одни, и уж тем более прогресс сделал нас, беззащитных людишек, опасными тварями. Теперь можно и посмеяться над религией. Но, когда мы остаемся одни наедине с тайной или попадаем в ужасную ситуацию, мы лицемерно начинаем искать ответы у всевышнего. Наука не научилась лечить рак, поэтому человек, еще вчера тайком от жены бегавший к соседке для ублажения, уже сегодня, узнав, что у него рак, начинает неистово молиться и поститься, спрашивая у всевышнего, за что ему это. Когда же человечество научится лечить рак, мы снова посмеемся над своими просьбами к всевышнему.
Человечество создало себе религию, чтобы не бояться. Прогресс дал нам знания, чтобы понять, что не надо бояться. Но когда знания не могут чего-то объяснить, человек перестает противно хихикать, и лицемерно бежит просить у всевышнего пощады.
Я просто человек, винтик в механизме. Такой же как все. Вчера, когда я запаниковал, я сидел и молился. Лицемерно надеясь, что всевышний мне поможет. А сегодня, поняв, что мой страх происходит из примитивных страхов и обмана зрения, мне смешно. Вчера мне было не до смеха, и я звал на помощь, а сегодня мне стыдно за то, что я дал слабину.