— Да, сцена просто сказочная. Как в романе. Никто не поверит, если я расскажу об этом дома.
— Знаешь что, Дениза, лучше держи язык за зубами. О таком не болтают. Это настоящая любовь. Уж я-то в этом деле понимаю. — И блондинка победоносно посмотрела на подругу. Последнее слово все равно осталось за ней.
— Кажется, я здесь третий лишний. Думаю, Антуан теперь справится и без меня, — пробормотал себе под нос Этьен. Он протиснулся к девушке-гиду, с восторгом наблюдавшей эту сцену, и тихо прошептал ей на ухо: — Мадемуазель, если эта влюбленная парочка когда-нибудь начнет интересоваться, где Этьен Деверо, скажите им, что он уехал домой и будет ждать их приглашения на свадьбу.
— А кто такой этот Этьен Деверо? — удивилась девушка.
— Это я, — скромно потупил глаза Этьен.
Молодая тайка засмеялась.
Николь и Антуан сидели в маленьком уютном домике позади музея и молчали.
— Я не хочу знать, почему ты бежала из Франции, и никогда об этом не спрошу. Захочешь, сама скажешь, — медленно начал Антуан. — Но знай: теперь я свободный человек. Ингрид развелась со мной и уехала с новым мужем-миллионером на его родину, в Южную Африку.
— Бедный миллионер, — тихо прошептала Николь. — Если бы он знал, на каком чудовище женился.
— Не будем о ней! — попросил Антуан. — Она не стоит нашего внимания.
— Да, не стоит, — согласилась Николь. Антуан встал и приблизился к ней.
— Ты прекрасна, — сказал он, гладя ее волосы. — И я рад, что тогда, в Перигоре, не сделал тебя своей любовницей. Ты из тех женщин, которые нужны на всю жизнь. Я люблю тебя, Николь, и буду любить всегда!
— Я это знаю, — еле слышно произнесла она. — Я тоже люблю тебя, Антуан. И буду любить всегда. Какое счастье, что мы оба свободны и что впереди у нас целая жизнь!
Антуан прижал ее к своей груди. Восторг нахлынул на Николь, и больше она не сопротивлялась…
— А ты знаешь, почему я выбрала себе такое имя — мадам Лок? — спросила она, когда они наконец пришли в себя после страстных объятий.
— Нет. Как я могу знать? Ты стала для меня загадкой.
Глаза Николь подернулись грустью.
— Я назвала себя «мадам Лок» от английского слова «lock» — «замок». Ведь после того, как я сбежала от тебя, мое сердце, как я считала, навсегда закрылось для любви.
— Теперь ты снова можешь стать Николь, прекрасной и желанной Николь, моей единственной настоящей возлюбленной. — Антуан вновь крепко прижал ее к себе. — Больше я никуда не отпущу тебя. И если раньше тебе казалось, что твое сердце навсегда закрыто для любви, то теперь, наоборот, оно будет всегда открыто для нее.
Николь блаженно вздохнула.
— Люби меня, Антуан! Люби так, как можешь только ты один на всем белом свете!
Их объятия стали бурными, и вскоре они вновь принадлежали друг другу — принадлежали беззаветно и страстно, постигая такие сияющие высоты любви, которые, казалось, были недоступны простым смертным.
Они заснули под шум моря. А когда проснулись, уже был день. Ярко светило тропическое солнце, в гуще пальм пели экзотические птицы, а незнакомые Антуану цветы источали сладостные ароматы.
— Как хорошо здесь! Настоящий рай! — воскликнул Антуан. — Разве, живя здесь, можно желать чего-либо иного? — И он внимательно посмотрел в глаза любимой.
— Конечно, можно, — ответила Николь. — Я, например, желаю вернуться в Перигор. Поцеловать дядюшку Бено, а ночью… — она лукаво посмотрела на Антуана, — пойти с тобой в лес и научить тебя собирать трюфели.
Как же близка она была к тому, чтобы потерять его навсегда! И разве это не чудо, что он нашел ее на маленьком островке, затерянном в Сиамском заливе, куда она сбежала, спасаясь от любви? А любовь оказалась сильнее. Какое же счастье, что впереди у них вся жизнь!