Одно время здесь чуть ли не ежедневно происходили драки. Но теперь и эта агрессивная часть публики покинула свое некогда любимое заведение.
С тех пор его облюбовали тихие алкоголики и наркоманы, у которых уже не было ни сил, ни желания драться и спорить друг с другом. Хозяин заведения торговал в основном теперь дешевым вином и очень плохой водкой без всякой наценки. И, может быть, давно бы разорился, если бы не его основной «бизнес». Каждому школьнику в районе было известно, что в этой забегаловке можно в любое время разжиться «дурью», «колесами», «ханкой»…
Такие места есть, наверное, в любом городе, и если их до сих пор не уничтожили, то, видимо, потому, что они выполняют роль своеобразных отстойников для всякой «шушеры».
Хозяин и сам был всего лишь «шушерой», мелкой сошкой в огромной сети наркобизнеса, которого в любой момент могли подставить его же поставщики.
Кроме того, он был для них каналом связи, что и явилось основной причиной моего к нему визита.
Мне было известно, что иногда он сам стоит за стойкой и ведет дружеские беседы с постоянными клиентами, но в этот раз его на месте не было. Посетителей обслуживала не слишком трезвая «красотка» с полным ртом золотых зубов, которой на вид с одинаковым успехом можно было дать и двадцать восемь и сорок лет.
Я достала из кармана джинсов какую-то мелочь и направилась в ее сторону. Раиса Сулейманова в моем исполнении не была законченной наркоманкой. Она была бывшей «неформалкой», которая несколько лет баловалась винцом и «травкой» и, что называется, добаловалась.
Еще утром с помощью питательного крема я привела свои волосы в надлежащий вид, и они выглядели теперь немытыми, как минимум, месяц. Немного я поработала и над лицом, и с помощью немудреной косметики добилась эффекта припухлости, причем нездоровой, и следов заживающего синяка под глазом.
Я должна была производить впечатление женщины, которой до «низа» осталось еще годик-другой, и по взгляду «красотки» поняла, что именно так и выглядела. В ее глазах было не осуждение, а скорее сострадание и понимание, она воспринимала меня как одну из своих многочисленных клиенток, которые пока балансировали на грани…
Она и сама могла оказаться по эту сторону прилавка и наскребывать по карманам какую-то мелочь на стакан вина или рассчитывать на щедрость завсегдатаев заведения мужского пола.
— Чего желаешь, подруга? — спросила она меня.
— Вина, — тихо сказала я, выложив на прилавок несколько мелких монеток.
— Может, лучше спиртику? — сочувственно посоветовала она. — Те же деньги, а кроет — не вину чета.
— Да нет, — отказалась я. — Мне поправиться.
— Ну смотри, — пожала плечами она, наливая полный стакан дешевого вина.
Я облизала свои губы, демонстрируя мучительную жажду, и «красотка», заметив это, рефлекторно проглотила слюну.
Я отпила глоток, не отходя от прилавка. Вино оказалось не таким уж противным, поэтому я вздохнула с облегчением.
— А Роман у себя? — спросила я у не сводящей с меня глаз продавщицы.
— На месте, — кивнула она. — Ты к нему, что ли?
— По делу.
— К нему без дела только милиция ходит, — хохотнула она. — Сейчас позову.
Она вышла в дверь, и, пока ее не было, я незаметно для окружающих вылила большую часть стакана в мойку, оставив на его дне буквально один глоток.
— Зайди сама, — с серьезным лицом сказала мне «красотка». — Вино можешь с собой взять.
Я воспользовалась ее советом и со стаканом в руке отправилась в «кабинет» к хозяину. Кабинет вполне соответствовал забегаловке, хотя сам Роман выглядел прилично. Дорогой костюм, часы с браслетом, золотая печатка на безымянном пальце — все в нем свидетельствовало о его респектабельности.
Когда я присела к его столу, он говорил с кем-то по телефону:
— Конечно, дорогой, — показав мне указательный палец, что должно было означать одну минуту, говорил он в трубку, одновременно записывая что-то на листе бумаги. — Конечно. Я думаю, через пару дней прислать к тебе человечка. Ну, будь здоров!
Я сидела напротив него на краешке стула, сжимая в руках граненый стакан и время от времени делала из него микроскопические глотки.
Роман взглядом профессионала осмотрел меня с ног до головы, прошелся взглядом по моим истертым джинсам, вылинявшей майке и застиранной куртке, задержал на секунду взгляд на моих пальцах, которым я посвятила сегодня полчаса и теперь не жалела об этом.
Ногти мои были пострижены коротко, но так, что под ними невооруженным глазом можно было увидеть «многодневную грязь». Для большего эффекта я использовала для этого детский пластилин.
Я допила вино и несмело поставила пустой стакан к нему на стол.
— Я вас слушаю, — наклонил он ко мне голову.
— Я еду на Кавказ… — начала я.
— Так! — подбодрил он меня.
— Мне посоветовала подруга.
— Куда именно?
— Я точно не знаю… — сказала я неуверенно и рассказала ему ту версию, которую выучила назубок еще вчера вечером.
Она сводилась к тому, что моя питерская подруга прошлым летом сумела прожить несколько месяцев на Кавказе, время от времени выполняя поручения одного «дядечки», поручения касались наркотиков и всего, что с ними связано.
Это нужно было для того, чтобы сказать этому самому «дядечке» в Краснодаре, что меня к нему послал Роман, без такой рекомендации там появляться было рискованно, а Роман время от времени посылал к нему своих «клиентов».
— А чего вас на Кавказ-то потянуло? — спросил Роман. — Может быть, здесь останетесь? С работой помогу.
Видимо, я произвела на него недостаточно унылое впечатление, и он надеялся с выгодой использовать меня в своем «бизнесе». Но я была готова к такому повороту событий. Ни слова не говоря, я закатала рукав куртки и показала ему свои вены.
— Понятно, — вздохнул он. — И давно?
Я печально кивнула головой несколько раз, всем своим видом демонстрируя, что «сижу на игле» всерьез и не надеюсь слезть с нее теперь уже до конца.
Роман взял со стола листок бумаги, но прежде чем написать на нем несколько слов, спросил:
— Тебе сколько лет-то?
— Двадцать шесть, — сказала я, что соответствовало паспортным данным Раисы.
Я сообщила ему имя и фамилию, после чего он размашисто написал мне на листочке координаты моего следующего адресата в Краснодаре.
— На дорогу-то у тебя есть? — спросил он неожиданно, и мне показалось, что он собирается снабдить меня необходимой суммой.
— Конечно, я отложила, — заверила я его, пряча записку в карман куртки.
— Ну, тогда передавай привет, — улыбнулся он невесело.
Через полчаса я уже сидела в своем «Ягуаре» и размышляла на тему, ехать мне в Краснодар прямо сейчас или подождать до утра.
Я не могла появиться у Рустама (так звали «дядечку» в Краснодаре) раньше завтрашнего вечера, без машины быстрее туда не добраться, но в Волгограде мне тоже нечего было делать, поэтому я, не медля, отправилась в путь.
Основной моей задачей было теперь постараться выглядеть в Краснодаре так, чтобы не вызвать у Рустама никаких подозрений. А встреча с Романом доказала мне, что это вполне возможно.
До Краснодара было не меньше шестисот километров, торопиться мне было некуда, поэтому по пути я сделала несколько остановок, после каждой из которых все более походила на Раису Сулейманову и все меньше напоминала себе владелицу двухэтажного особняка.
На первой остановке я искупалась. Лет сто назад можно было, наверное, искупавшись в реке, почувствовать себя чистой. Над нашими речками на совесть потрудились многочисленные комбинаты на их берегах, поэтому из воды ты выходишь в жирных пятнах мазута, которые невозможно удалить без керосина, благоухающим ароматами неизвестного синтетического происхождения, а кожа твоя покрывается мелкой красной сыпью, скорее всего аллергической, поскольку мы до сих пор не сумели приспособиться ко всей таблице Менделеева.
Все это я испытала на собственной шкуре, причем буквально. Моя нежная еще пару часов назад кожа теперь напоминала скорее шкуру.