На второй остановке я повалялась в стогу, и не нашла в этом никакой прелести.
Чихая от пыли и разгоняя многочисленных мышей, я выкарабкалась оттуда на четвереньках, побродила в сандалиях по проселочной дороге, отчего мои ноги насквозь пропитались въедливой красноватой пылью, и окончательно перестала себя ощущать цивилизованным человеком и женщиной.
Но впереди меня ждала еще одна остановка, и она должна была стать последним штрихом в образе Раисы Сулеймановой.
На этот раз я остановила машину на обочине дороги у чахлого лесочка на берегу заболоченной речки. Это абсолютно соответствовало моим намерениям. Более гиблого места после захода солнца нельзя себе и представить.
Стоило мне только выбраться из салона автомобиля, как меня окружил целый рой комаров, которым я со смирением отдалась на съедение.
Эта пытка продолжалась минут десять. И только после этого я отомстила им! Я исхлестала себя с головы до ног, не оставив в живых ни одного летающего кровопийцы!
Все руки после этой расправы были у меня в крови, а лицо напоминало физиономию незабвенной «Королевы бензоколонки» в самый трагический момент ее жизни.
На этом я решила прекратить эксперименты над своим организмом и вовремя это сделала. Иначе, боюсь, мальчик на автостоянке в Краснодаре, увидев меня, тут же вызвал бы «Скорую помощь» или сам поседел бы за несколько минут от ужаса.
Он и так довольно странно оглядел меня, несмотря на то, что было уже темно, и автостоянку освещала одна-единственная лампочка на его будке.
Эта стоянка находилась на самом краю города, противоположном тому, где обитал нужный мне «дяденька».
В машине я оставила все вещи и документы, связывающие меня с собственной личностью, а после того, как провела небольшой сеанс самогипноза, полностью преобразилась в Раису Сулейманову.
После этого у меня изменились походка, тембр голоса и привычки. Поэтому я в первом же ларьке купила пачку дешевых крепких папирос и тут же прикурила у прохожего.
Судя по тому, как он поморщился при моем приближении, от юрисконсульта губернатора Юлии Сергеевны во мне ничего не осталось.
Еще на подъезде к городу я обратила внимание на холмы, полностью покрытые виноградниками. Туда-то и направлялась Раиса, чтобы устроиться там на ночлег.
Это вполне соответствовало ее образу жизни и социальному статусу. В первые весенние месяцы к югу со всех сторон стекаются бывшие хиппи и «неформалы», которых по внешнему виду и образу жизни зачастую трудно отличить от обыкновенных бомжей.
Хотя между ними есть одна большая разница: бомжи предпочитают всем радостям жизни алкогольные напитки, а их коллеги предпочитают наркотики. Поэтому среди бомжей есть люди преклонного возраста, а наркоманы до этих лет не доживают.
Возраст наркомана трудно определить по его внешнему виду. Иногда потасканной морщинистой нищенке на поверку оказывается не больше двадцати, а седому болезненному старичку на пару лет больше. Но мне не встречалось до сих пор наркомана старше тридцати. Допускаю, что где-то такие и существуют, но это скорее исключение из правила.
Вся эта публика летом перебирается на юг по двум причинам: здесь можно жить на улице, не опасаясь простудиться, и раздобыть наркотики по относительно дешевой цене.
А если у тебя не хватает денег на это, то можно наняться к кому-нибудь на работу за тарелку супа и ежедневную «дозу».
В этом случае их жизнь мало чем отличается от жизни раба, но у них просто нет другого выхода. Это лучше, чем пройти через все круги наркотической «ломки». От нее они в конце концов и погибают, но оттягивают этот момент насколько возможно.
А желающих получить такую практически бесплатную рабочую силу с каждым годом становится все больше.
Молоденькие наркоманки, чудом сохранившие внешнюю привлекательность, зарабатывают себе на дозу проституцией, но чаще всего это совсем малышки тринадцати-четырнадцати лет.
Пройдя несколько километров, Раиса оказалась на окраине одного из виноградников, облюбованных для ночлега стайкой молодых наркоманов. Они никак не отреагировали на ее появление, ночные гости здесь были делом обычным.
Раиса присела к тлеющему костру и достала папиросу. Прикурив от уголька, она с удовольствием затянулась.
Около костра сидело человек пять молодых людей того и другого пола. Судя по звукам, в нескольких метрах от них какая-то пара занималась любовью, но никто не обращал на это внимания.
У одного из присутствующих была гитара, и он напевал себе под нос что-то англоязычное. Когда он заканчивал одну мелодию, кто-нибудь произносил следующее название, и он затягивал новую. Так продолжалось довольно долго.
После очередной песни он отложил гитару в сторону и лег на спину поближе к костру.
— Ты кто? — спросил он Раису.
— Странник, — ответила она и бросила в костер потухший окурок.
— Мы все странники, — улыбнулся он. — Ты откуда?
— Из Питера, — равнодушно ответила Раиса.
— Гарик, — обернулся он в сторону кустов, — тут твоя землячка пришла.
— Пусть приходит минут через пять, — ответил ему голос из кустов.
— Тут тихо? — спросила Раиса.
— Как в могиле. А кого ты боишься?
— Ну мало ли… Облавы…
— Тут тебе не Питер. Тут свобода, — ухмыльнулся он.
Компания была довольно молодой и небезнадежной. Они скорее играли в хиппи, чем были ими на самом деле. Раиса даже подумала, что кто-то из них вернется через неделю-другую к себе домой, отмоется, переоденется и отправится на следующий курс того или иного учебного заведения, а в перерыве между «парами» будет рассказывать восхищенным однокурсникам, как «круто» он провел лето.
Уж больно свеженькими и веселыми они выглядели. Наркоманы со стажем уже не улыбаются. Улыбку или смех может породить у них только внушительная доза любимого зелья. А жизнь без нее кажется бесцветной и скучной, как прошлогодняя газета.
Через несколько минут из кустов действительно вылез Гарик, за ним подтянулась его подруга, совсем еще девочка.
Гарик покопался в линялом рюкзачке и достал оттуда початую бутылку вина.
— А которая тут землячка? — спросил он и вытащил из бутылки пробку зубами.
— Привет, — не поднимая головы от земли, отозвалась Раиса.
— Вино будешь? — повернулся в ее сторону Гарик.
— За неимением лучшего, — ответила Раиса и протянула к бутылке руку.
— От лучшего и сам бы не отказался, — скривился Гарик, — но увы…
Раиса сделала из бутылки пару глотков. Вино было совсем недурное, скорее всего это было что-то наподобие «Ркацители», и приятно утоляло жажду.
В последний раз Раиса пила несколько часов назад, но не стала злоупотреблять щедростью Гарика и хотела вернуть ему бутылку.
— Да пей, у нас этого добра много, — сказал он и тут же достал из рюкзака еще одну бутылку. Отпив из нее разом чуть ли не половину, он передал остальное своей подруге. Та неумело стала пить из горлышка мелкими глотками.
Струйка стекала у нее по подбородку, и она периодически вытирала его тыльной стороной ладони.
— Вы давно тут? — спросила Раиса.
— Кто как, — ответил Гарик. — Я — второй месяц. Петруха, — он кивнул на гитариста, — недели три назад объявился.
— Чем живете?
— Чем бог пошлет, — зевнул он во весь рот. — Ты случайно не дочь миллионера?
— Случайно нет.
— А жаль. На вино нам пока хватает, а вот с едой у нас туго. А от винограда полнеют… — ткнул он в живот свою подружку. — Вон как Маришку разнесло!
Маришка довольно захихикала.
— А у тебя с собой ничего нет? — произнес глухой женский голос с другой стороны костра, и Раисе пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы разглядеть его хозяйку.
Это оказалась очень худая девушка с длинными темными волосами, она лежала на земле, свернувшись в клубочек, и Раиса не сразу ее заметила. Она была постарше, и за ее плечами угадывалась более драматичная биография.