Однако если это была сестра Натали, то Натали приходилась бы двоюродной бабушкой самой Оливии. В любом случае родство было бы, несомненно.
Оливия взглянула на часы. Пора забирать Тесс из школы. Времени осталось совсем мало.
Но не раскрыть пакет она не могла. Аромат фрезии усилился. Внутри свертка оказалось письмо, несколько десятков черно-белых фотографий и желтый конверт.
Оливия с любопытством осмотрела его – адрес выведен каллиграфическим почерком. Все ясно, это приглашение на праздник, решила Оливия. Она поедет с Отисом – пусть в качестве подружки, ей все равно. Окружающие будут хихикать у нее за спиной, но для Оливии главное – побывать в Асконсете и познакомиться с Натали.
Она положила приглашение на стол Отиса, но тут же снова схватила его и быстро сунула в сумочку вместе с фотографиями. Он вернется не раньше завтрашнего утра, а письмо пока побудет у нее дома, хотя бы одну ночь.
Проверив напоследок, все ли в порядке в мастерской, Оливия наконец вышла и закрыла входную дверь. Фотографии Натали она будет рассматривать сегодня вечером, когда управится с домашними делами.
В предвкушении этой минуты она почти спешила по узким улочкам, забитым припаркованными автомобилями. Знойный июньский воздух обдавал ее жаром. Она вся взмокла, пока дошла до школы, опоздав почти на десять минут.
Дети уже разошлись, и только несколько школьников играли на площадке во дворе. Тесс одиноко стояла в углу – плечи ее поникли под тяжестью рюкзачка, очки сползли на нос, и вид у ребенка был самый что ни на есть заброшенный и печальный.
Глава 2
Сердце Оливии болезненно сжалось при виде понурившейся фигурки дочери.
– Привет, малышка! – нарочито весело окликнула она ее и обняла, пригладив непослушные каштановые кудри.
– Ты опоздала, – обиженно пробормотала Тесс.
– Я знаю. Прости, мне пришлось задержаться на работе. Как прошел день?
Девочка неопределенно пожала плечами и быстро зашагала по тротуару. Оливия едва поспевала за ней.
– Тесс, что случилось?
Молчание.
– У тебя неприятности в школе?
– Я ужасно тупая.
– Это не так, поверь мне.
– Нет, так! Я самая тупая в классе.
– Нет, ты в классе самая умненькая, а твой айкью самый высокий. Просто у тебя дислексия, только и всего.
– Только и всего? – Тесс остановилась посреди улицы. На бледненьком личике ярче выступили рыжие веснушки, а карие глаза за стеклами очков наполнились слезами. – Мама, она снова заставила меня просидеть в классе всю перемену, потому что у меня грязь в тетрадке. И пишу я коряво, и правописание у меня хромает. И задание я не сделала, потому что не слышу, что она говорит!
Оливия порывисто обняла дочь.
– Ты все прекрасно слышишь! Ты слышишь порой даже то, что тебе слышать не следует.
Тесс вырвалась из ее объятий и быстро засеменила по дорожке. Оливия нагнала ее у перекрестка и положила руку на плечо. На этот раз Тесс не сопротивлялась. Они свернули на другую улицу, потом свернули еще раз.
– Похоже на лабиринт в подземелье, – заметила Оливия, надеясь вызвать улыбку у дочери.
Но Тесс хмуро пробурчала:
– Да, а мы – крысы.
– Интересно, а что нас ждет в конце?
Тесс не ответила. Тем временем они подошли к дому. Оливия и Тесс жили в кирпичном особнячке, который когда-то принадлежал так называемой элите кеймбриджского общества. Впрочем, для элитного домик был слишком маленьким, а от соседних коттеджей его отделяли разросшиеся деревья в саду. Сквозь густую листву соседи не могли видеть, что хозяева застеклили веранду, оборудовали там маленькую спальню и ванную и сдали эту площадь внаем.
Оливия была далеко не первой квартиросъемщицей. Обшитая досками кухня образца пятидесятых, ванная чуть поновее. Но ей здесь сразу понравилось: она любила старину, покой и уют.
Переехав сюда, Оливия обнаружила, что домик маловат и за такие деньги можно было бы присмотреть комнату попросторнее. Но что сделано, то сделано. Кроме того, здесь она действительно обрела покой и уют. Оливия поселила Тесс в маленькой спальне, стены которой раскрасила небесно-голубой краской и разрисовала деревьями от пола до потолка. Сама же устроилась в гостиной на диване с двумя затейливыми лампами по бокам. Старый деревянный сундук на колесиках, выкрашенный в цвет морской волны, служил для хранения одежды и откатывался на ночь к стене. Рядом стояло широкое мягкое кресло, в котором Оливия и Тесс уютно устраивались по вечерам и читали вслух. Старинные стол и стулья (подарок самой себе на прошлогодний день рождения) Оливия поставила в противоположном конце комнаты, занятом под кухню.
Едва они переступили порог, как раздался телефонный звонок. Мать и дочь понимающе переглянулись.
– Это Тед, – сказала Тесс.
– Да.
– Мы опоздали на десять минут. Он все это время звонил.
– Да.
– Наверняка рвет и мечет, – хмуро пробурчала дочь, и Оливия мысленно с ней согласилась.
Тед нервничал и поднимал панику по всякому поводу. Оливия познакомилась с ним в книжном магазине. С самого начала он показался ей немного странным, поскольку ни разу не улыбнулся за все время разговора. Но он смотрел ей в глаза, чего нельзя было сказать о других мужчинах, и охотно отвечал на вопросы. И даже поинтересовался, какие книги она читает и почему.
Разумеется, его настойчивость она объясняла тем, что он без памяти в нее влюбился. Он дарил ей цветы, ходил с ней в кино и ресторан. Звонил так часто, что пришлось попросить его не беспокоиться во время ее работы. К тому моменту Оливия уже успела понять, что он вовсе не влюблен в нее, а всего лишь со свойственной ему нервной суетливостью пытается поскорее довести их отношения до желанной развязки: они ведь встречались уже пять месяцев.
Что ж, виновата в этом только она сама. Ей просто везет на неудачников, вот и все. Как правило, в мужчинах ее привлекает одна какая-нибудь черта – выразительные глаза или голос, и необязательно это связано с внешностью. Ее предыдущее увлечение, Пит Фицджеральд, например, прекрасно готовил ирландские, итальянские и еврейские блюда. Он был знатоком греческой кухни и пек нежнейшие русские блины. Но вне кухни оставался полным ничтожеством.
Телефон продолжал надрываться, и Оливия сняла трубку.
– Алло?
– Привет, – послышался голос Теда. – Я уже начал беспокоиться… У меня был жуткий день – сплошные деловые встречи… Можно подумать, судьба всего мира зависит от пятилетнего плана работы маленькой компании, которая, скорее всего, прогорит уже через год… Почему ты так поздно вернулась домой?
– Дела задержали, – ответила Оливия, возведя глаза к потолку, отчего Тесс тихо прыснула в кулак. – Послушай, мне сейчас некогда с тобой разговаривать.
– Я все понял… Конечно, у тебя никогда нет времени для меня. Наверное, ты считаешь, что я недостаточно хорош для тебя… Перезвоню тебе через десять минут.
– Нет. Нам с Тесс надо поговорить. Я перезвоню тебе позже.
– Ну хорошо… Я пока буду дома, затем пойду на час в тренажерный зал… Но только если там будут свободные тренажеры… А то ведь мне всегда приходится ждать… Так что я могу не уложиться за час… Позвони мне в восемь вечера.
– Постараюсь. А сейчас я занята. – Она повесила трубку и перевела дух. После разговора с Тедом она была как выжатый лимон.
– Миссис Райт передала тебе записку, – пробурчала Тесс.
– О Господи! – Тед был тут же забыт. Оставалось только надеяться, что письмо было в запечатанном конверте.
– Я ее разорвала.
– Как ты могла!
– Разорвала и выбросила!
– Тесс, я должна ее прочесть.