У Фаулера возникло непреодолимое желание задушить ее. Никогда еще его мужское достоинство не подвергалось сомнению, но ведь и он прежде не встречал такую женщину, как Эрика. Все остальные ей и в подметки не годились.
– Нужно было отдать тебя этим троим мерзавцам, – язвительно заметил он.
Эрика обняла его за плечи, потом погрузила свои нежные пальцы в его темные волосы. Тихонько хмыкнув, прильнула к Данте всем телом.
– Ты считаешь, что если один мужчина не в силах меня удовлетворить, то трое с этой задачей блестяще справятся?
Ее теплые губы легонько коснулись его щеки, скользнули по шее, потом по мускулистой груди и, наконец, принялись покрывать поцелуями его бедра.
– Ты сумел пробудить во мне такой голод, что я никак не могу его утолить и ни за что не засну, пока не узнаю наверняка, что ты и в самом деле тот потрясающий мужчина, каким пытаешься передо мной предстать. – Губы Эрики вновь заскользили по его бедрам, и он застонал от удовольствия. – Ну же, прекрасный мой пират, покажи, на что ты способен!
Яростный огонь желания вновь охватил Данте, хотя еще несколько минут назад он не ожидал, что вожделение способно возродиться в нем с новой, удесятеренной силой. Нежные губы Эрики прижались к его рту, и Данте опять почувствовал, что способен на великие подвиги. Нежными прикосновениями и страстными поцелуями эта непредсказуемая девица сумела разжечь в нем угасшее пламя. И снова Эрика с Данте унеслись в неведомые дали, к невиданным наслаждениям. Наконец они вернулись к действительности. Страсть их на какое-то время была утолена.
Притянув Эрику к себе, Фаулер запечатлел на ее губах нежный поцелуй.
– Ну что, колдунья, ты наконец насытилась? – прошептал он, моля Бога, чтобы она хотя бы из вежливости не стала подвергать сомнению его мужское достоинство и сказала «да».
– М-м-м… – удовлетворенно вздохнула Эрика. – Думаю, теперь можно и поспать… по крайней мере чуть-чуть…
Сонно усмехнувшись, Данте еще крепче обнял Эрику, с наслаждением ощущая рядом ее теплое тело. Ее смелые ласки, страсть, с которой она ему отдавалась, изумили его до глубины души. Эта чаровница ни на миг не даст расслабиться, решил он, чувствуя, как у него смыкаются веки. Вспыльчивая и упрямая, она тем не менее была для него желаннее всех остальных женщин.
Услышав медленное, ровное дыхание Данте, Эрика протянула руку и коснулась его мужественного лица, черты которого во сне разгладились и смягчились. Быть может, ей никогда не удастся завоевать любовь этого человека, но она в полной мере насладилась его ласками, и теперь они оба могут идти каждый своей дорогой. Наверное, она обречена всю жизнь любить человека, не отвечающего ей взаимностью, и одновременно отбиваться от мужчин, которые будут пытаться завоевать ее. Эрика поспешила отбросить эту обескураживающую мысль. Лучше подумать о чем-нибудь более приятном. Она лежит в объятиях Данте и будет лежать до тех пор, пока не взойдет солнце, возвестив начало нового дня. И возможно, эта ночь – единственная, которую ей суждено провести с Данте Фаулером, свободолюбивым и независимым человеком.
Глава 10
Когда Данте не вернулся вчера вечером ночевать, Корбин сразу же догадался, где он пропадает, хотя в том, что брат этой ночью не сомкнул глаз, не сомневался. Эта очаровательная девица вскружила брату голову настолько, что он забыл обо всем на свете. Впрочем, перед ее чарами не устоял ни один мужчина на пароходе, а всем женщинам она дала великолепный повод для ревности.
Отбросив эти мысли, Корбин попытался сконцентрироваться на более важных проблемах. Проливные дожди в верховьях Миссисипи привели к тому, что уровень воды в ней поднялся и река грозила выйти из берегов. Лоцман уже предупредил Корбина о том, что если это произойдет – не миновать беды. Нужно было сообщить о случившемся брату. Если придется проходить мимо отмелей и лавировать между завалами деревьев, которых в воде окажется в изобилии, помощь Данте будет просто неоценима. Не дай Бог еще сесть на мель или повредить корпус парохода. Сколько тогда придется здесь проторчать, неизвестно.
– Выходи, у нас проблемы! – крикнул Корбин, постучавшись в дверь своей бывшей каюты.
Эрика с Данте так и подскочили в постели от неожиданности.
Сообразив, что Корбину известно, где и с кем его брат провел эту ночь, Эрика густо покраснела.
– В чем дело, милая? – с деланным недоумением спросил Данте, в действительности отлично понимая, какие чувства испытывает сейчас Эрика: она сквозь землю готова провалиться оттого, что для Корбина их любовные утехи не остались тайной.
– Ты прекрасно знаешь, в чем дело, – прошептала она, натягивая до подбородка простыню. – Ты находишься у меня в каюте, а твой брат далеко не дурак. Он отлично понимает, что мы с тобой здесь не в шахматы играем. – Вне себя от унижения, она жалобно добавила: – Мне теперь стыдно будет смотреть ему в глаза!
Данте вскочил, натянул брюки и направился к двери, бросив по пути:
– Не беспокойся, Корбин не из тех, кто любит сплетничать. Он никому ничего не расскажет.
Если бы у Эрики был заряженный пистолет, она бы с удовольствием застрелилась, чтобы разом покончить со всеми своими страданиями. Вместо того чтобы заниматься поисками подходящей кандидатуры для замужества, она, как самая настоящая уличная девка, заманила Данте в постель и всю ночь предавалась любовным утехам. Пароход вот-вот прибудет в Натчез, а мужа у нее как не было, так и нет. А тут еще Корбин подумает… Эрика застонала от отчаяния и натянула простыню на голову.
Данте приоткрыл дверь.
– Ночью река вышла из берегов, и теперь нас относит прямо на мели. Пулей лети в рулевую рубку! Ты мне нужен.
– Понял, уже лечу, – ответил Данте.
Данте закрыл дверь и стал поспешно натягивать одежду. Сзади послышался какой-то шорох. Обернувшись, Данте увидел, что Эрика, завернувшись в простыню, устремилась в шкаф. Дверца шкафа за ней захлопнулась, и Данте обеспокоенно нахмурился.