Джон Мильн очень быстро понял, что филологические вундеркинды здорово не в себе. Они не задавали ему обычных каверзных вопросиков, какие всегда задавались новичкам в сиротском доме; они ни разу не попытались поставить ему подножку; они даже не толкались в дверях — кто кого стукнет плечом о косяк… Они были до ужаса дружелюбны и приветливы — прям как хищное морское растение актиния, заманивающее в свои щупальца глупую рыбешку! Но он, конечно, был не таким глупым, чтобы дать заманить себя на зловещие с виду штуковины в комнате рядом со спортзалом, тренажеры они там или хренажеры! Мильн наотрез отказался «качаться», а потом как-то машинально отказался и играть в футбол…
И теперь сидел в одиночестве на скамейке в углу громадного спортивного зала и глядел, как здешние вундеркинды гоняют мячик. Ничего себе, они поставили в защиту девчонок! Может, они потому такие странные, что у них есть дома и родители — только человеческие дома и родители, хха! Неудивительно, что бедняг не научили как следует играть! Да знают ли они вообще, что такое настоящие игры? Можно поспорить — они никогда не играли в пятнашки с дельфинами, не говоря уж о гонках верхом на тритонах. И уж конечно, их домам далеко до яхты «Дельфин», а их мамам — до русалки Яниссы!
И сколько бы они не качались на своих хитрых тренажерах, им никогда не докачаться до силы ста берберийских львов…
А еще можно держать пари на пригоршню лунных жемчужин — ни один учитель в этой школе не знает и не умеет даже тысячной доли того, что знает и умеет Великий Маг Теварец!
Когда армия колдуна Конрада подступала к Ассагардону, Великий Маг Теварец окружил свой город тремя защитными чертами.
Те люди, которые первыми пересекли внешнюю защитную черту, сразу превратились в огромные камни — сплошная каменная стена встала между армией Конрада и городом, как еще одна крепостная стена. Литты, первыми шагнувшие за следующую защитную черту, сошли с ума. А люди, которые первыми сунулись за внутреннюю защитную черту, превратились в кровожадных крокк — кошмарных ненасытных чудовищ, пожиравших всех, кто попадался им на пути.
Люди обязательно драпанули бы еще от внешней защитной черты, если бы колдун Конрад не пообещал воскресить всех своих воинов, которые героически погибнут в битве, а трусов, наоборот, превратить в мух и скормить сторожевым паукам. Конечно, литты ни на секунду не задумались, что выбрать!
- До здравствует Великий Маг Конрад! — истошно поорал один из литтов, исчезая в гостеприимной пасти крокки. — Передайте Конраду, что я его люблю, скажите ему, что я умер героически, и пусть он воскресит меня поскорее! Ура…
— Ура-а!!! — подхватила армия обманутых глупцов, и, отбиваясь от крокк, продираясь сквозь страшную бурю и прославляя «Великого Мага Конрада», люди хлынули вперед и дохлестнули-таки до Ассагардона…
И все равно им никогда не удалось бы войти в этот город без помощи Кровавого Кристалла. Но проклятый Кристалл успел всосать в себя силу многих могучих магов Дальстана, Таурина, Великого Королевства Эльфов — и теперь колдун Конрад не скупясь бросал награбленное магическое могущество на подмогу армии, штурмующей маленький портовый город Ассагардон.
Дни стали черными от дыма пожаров, ночи стали красными от немеркнущего огня, и на исходе третьего дня люди все-таки ворвались в город.
Теперь страшный бой закипел уже на улицах, на которые никогда раньше не ступали враги.
От столкновения враждебных магий разлетались на части дома, мостовые вставали дыбом; в Квартале Диких Роз горные тролли громоздили из обломков домов перевалы до небес, там ревели камнепады и обвалы, как в горах их родного Таурина; в Лунной Гавани корабли людей тонули под злобный хохот Демонов Бури; вырвавшиеся из разрушенных очагов разъяренные саламандры поджигали все, что могло и не могло гореть, и по улицам текли серебряные реки — это плавились пули, густо усыпавшие мостовые… В тот день даже валькирии не рисковали опускаться низко к пылающей земле, даже беспечные сильфы угнали свои небесные табуны с почерневших от дыма облаков над Ассагардоном.
Весь город превратился в кромешный ад, но самый страшный бой разгорелся на Площади Звезд у подножия поднебесного моста.