— Теварец, неужели это никогда не кончится? — тихо спросил Дэви. — Неужели меня всю жизнь будут перебрасывать друг другу люди, сказавшие слово «сламона»?
Теварец ничего не ответил — упершись босыми ногами в каминную решетку, он, похоже, задремал с сигаретой во рту.
— Теварец… — снова окликнул Дэви. — Это правда, что если я убью колдуна Конрада, Тройное Заклятье все равно не исчезнет?
- Да… Это правда… — сонно пробормотал Теварец. — И что с того?
— Да ничего… Все равно я его убью! — ответил Дэви, рисуя пальцем на земляном полу летучую мышь. — Мне надо было сделать это уже давно… Но теперь, когда у меня есть Снежный Вихрь и «Лучезарный», я до него наконец доберусь!
Теварец резко выпрямился в кресле.
— Может, когда-нибудь ты его и убьешь, но не сейчас, когда старина Конни засел в Немой Горе!
— Да плевать мне на Немую Гору, охэй!
— Плюнуть ты как раз и не успеешь. Даже чирикнуть не успеешь, как его сторожевые пауки уже проглотят тебя, как канарейку! Так что придется тебе подождать, пока Конрад вылезет из своего убежища. И тогда — давай, валяй, убивай его хоть каждую пятницу!
— Я не собираюсь ждать, пока он вылезет, — спокойно ответил Дэви, трудясь над своим рисунком. — Бернгард вот тоже ждал, ждал, ждал… Так и помер, не дождавшись! А я завтра же отправлюсь в Немую Гору, начхать мне, что там не действует никакая магия…
Теварец рывком расцепил сплетенные под затылком пальцы, встал и, сильно хромая, пошел вдоль каминной решетки. Задел плечом чучело крокодила, щелчком пальцев разбрызгал его на тысячу искр и одним коротким пассом смел со стола все колбы.
— Теварец, ты что?!
Стол вдруг превратился в василиска, который с истошным верещанием бросился на Великого Мага, но Теварец вдавил хвост чудовища босой ногой в пол и обрушил из потолочной темноты целую бурю разноцветных зарниц. Постояв несколько мгновений под неистовством ярких вспышек, Теварец уничтожил василиска, круто развернулся и проковылял обратно к креслу.
— В Немую Гору ты не пойдешь, понял?! — наклонившись к Дэви, хриплым шепотом рявкнул он.
— Почему? — тоже шепотом спросил Дэви, невольно отодвигаясь.
Еще никогда, даже в страшную ночь падения Ассагардона, он не видел Теварца таким! Куда было взгляду василиска до бешеного испепеляющего взгляда Великого Мага!
Теварец, оскалившись, тряхнул Дэви за плечо.
— Я тебе запрещаю! — прорычал он.
— Что?
Дэви растерянно разинул рот.
Как только ученик становился магом, никто не мог ничего ему запретить. Настоящие маги всегда сами выбирали свой путь, и никто не смел задерживать их на этом пути, даже если они шагали прямиком в пропасть! Это было одим из непреложных законов, Теварец сам много раз говорил ему об этом, но теперь…
Теперь на пальцах Великого Мага, стиснувших плечо Дэви, похоже, стремительно вырастали волчьи когти, и Дэви прикусил губу, чтобы не закричать. Но куда сильнее, чем за себя, он перепугался за Теварца: вместе с лютой яростью в серых волчьих глазах бесновалась такая же лютая боль.
— Ладно… Хорошо, я никуда не пойду! Я не отправлюсь в Немую Гору, честное слово! — торопливо пообещал Дэви.
Теварец выпустил его плечо, рухнул в кресло и, согнувшись в три погибели, принялся растирать свои щиколотки, в кровь изорванные клювом василиска. Когти на его руках быстро укорачивались, превращаясь в обычные ногти, с его пальцев срывались фиолетовые молнии и ударяли то в каминную решетку, то в его голые ступни. Одна молния ударила в нарисованную Дэви летучую мышь — и ожившая крылатая зверушка с тонким писком заметалась над каминной доской…
— Выкинь из головы Немую Гору! — не разгибаясь, прохрипел Теварец. — Выкинь ее из головы раз и навсегда, понял?!
— Хорошо! — быстро ответил Дэви. — Только… почему ты так не хочешь, чтобы я отправился в Немую Гору? Я бывал в местечках и похуже этого…
— Похуже?! — Теварец вскинул голову, его глаза на мгновение снова полыхнули лютым красным огнем, но на этот раз Великий Маг быстро овладел собой. — В Запределье нет места хуже Немой Горы! Даже Подвалы Погибших Душ по сравнению с этой горой — неплохое местечко для прогулок! А я не для того потратил на твое обучение столько времени, чтобы начинать потом все заново с каким-нибудь другим тупицей! Если тебя прикончат в Немой Горе, кто тогда уберет хобо от моих дверей?