Я ошеломленно замолкаю, а он кивает, как будто мы завершили деловую сделку, и отворачивается. Один шаг. Два. Три.
— Тогда что мне прикажешь делать?
Он останавливается в дверях, и я смотрю на незнакомца. Совершенно незнакомого человека. Я никогда раньше не видела этого мужчину. Вернее, видела в самую первую ночь, когда пришла в бордель. Я увидела его тогда, за мгновение до того, как он заметил меня.
—Приготовься к вечеру и встретимся в моем кабинете. Мы обсудим компенсацию.
—Ты вымыл мне голову,—кричу я ему вслед. Все, что я вижу, - это рукав его рубашки. — Я тебе небезразличена. Я знаю, что это так.… Ты любишь меня.
— Я бы сделал это для любого, — отвечает он. —Это часть моего долга. Часть моего покаяния.—И затем он оставляет меня в покое, не сказав больше ни слова.
11
Зевс.
Бриджит требуется сорок пять минут, чтобы подготовиться к вечеру, и я провожу все это время в своем кабинете, Саванна притворяется, что не смотрит на меня, пока я сижу за своим столом.
Чёрт меня бери.
Мое лицо все еще горит от рассказа о Кэти, и теперь воспоминание о той ночи снова витает рядом. Это осязаемое присутствие, всегда позади меня, всегда вне поля зрения. "Близко", - гласит надпись. Вы были так близки. Разве ты не хотел так играть?
—Нет,—отвечаю я.
Саванна ерзает на круглом диване. Даже если бы она смогла освободиться от цепей, ей было бы неловко выходить за дверь. Я разрешаю ей носить только один предмет одежды за раз. Сегодня я разрешил ей носить бюстгальтер.
—Ты со мной разговариваешь?
Я пристально смотрю на нее, пока она не отводит взгляд.
—Если ты хочешь встретиться с клиентами сегодня вечером, я предлагаю держать рот на замке.
Она поджимает губы и подтягивает колени к груди.
У двери какое-то движение.
Я никогда раньше не видел эту женщину, ту, что стоит там, в обрамлении света из холла и моего кабинета. Затем она улыбается и превращается обратно в Бриджит.
Версию Бриджит, которую я никогда раньше не видел.
Не после того, как они закончили с ней в спа. Никогда. Ее макияж безупречен, отчего ее глаза кажутся огромными, а зелень - сверкающей и драгоценной. Я хочу, чтобы на картине был точный розовый оттенок ее щек. Я бы потянулся за телефоном и сказал Джеймсу, чтобы он нашел художницу, которой я пользуюсь чаще всего, но я не могу отвести от нее взгляд. Если я это сделаю, мое сердце остановится.
Платье, которое она носит — прозрачное и розовое, в тон ее щекам, — самая соблазнительная вещь, которую я когда-либо видел на человеке. Под ним непрозрачный слой, поэтому я не могу разглядеть большую часть ее кожи. Это приглашение.
Приглашение от сирены.
— Иди сюда, — говорю я ей, но она уже идет. Ее взгляд устремляется туда, где застывшая Саванна сидит в лифчике.
Я горжусь тем, как мало боли выказывает Бриджит. Моргание, изгиб ее губ, а затем выражение ее лица снова становится безмятежным. Стук ее каблуков по полу заполняет мой мозг, но звук заглушается видом того, как она грациозно опускается в кресло напротив меня и складывает руки на коленях.
—Я знаю, ты занят,—говорит она. —Я не отниму у тебя много времени. И мне нужно попасть в бальный зал.
—Ты не собираешься ни с кем трахаться сегодня вечером, Брайт.
Озабоченный хмурый взгляд.
—Я не хочу брать твои деньги просто так. Это кажется неправильным.
—Я определю, что правильно,—Бриджит смотрит на меня из-под ресниц. —Ты получаешь компенсацию за твое присутствие, а не за твою работу с клиентами.
Саванна все это время неуловимо перемещалась, так что лампа на моем столе падала ей в глаза. Она - воплощение ревности, болезненной, выворачивающей наизнанку ревности. Мои руки чувствуют то же самое. Они завидуют платью Бриджит и трусикам, которые она, несомненно, носит под ним.
Это не говоря уже о моем члене, который истощает мое терпение. Им также наплевать на мои штаны.
На самом деле, это проблема менталитета, но я не думаю, что смогу преодолеть ее, пока Бриджит сидит здесь.
— У меня есть предложение. — Она вздергивает подбородок. Что с ней произошло за последние сорок пять минут? Когда она вернулась в бордель, она была сломлена.
А потом я сломал ее снова.
Это Бриджит прячет всю свою боль подальше и превращает ее во что-то гораздо более опасное, чем слезы и мольбы.
Черт.
—Ты не можешь делать мне предложение. Мы это обсуждали.
—Я хочу работать за свою плату,— Она встает, и я тоже. Если мне придется приковать ее к другому из моих диванов, я это сделаю. Она не собирается трахаться с каким-то случайным клиентом сегодня вечером. Если она это сделает, то только через мой еще теплый труп. Но Бриджит не движется к двери. Она направляется ко мне. И мой разум не может переварить то, что она делает, не до конца, пока она не опускается передо мной на колени.
—Нет.
Я почти уничтожен, видя ее под этим углом, ее лицо наклонено к моему. Зеленые глаза, окруженные ресницами, которые я хочу видеть усыпанными белыми жемчужинами спермы.
—Нет ничего такого, чего бы мы не делали раньше,—отмечает она и тянется к моему ремню. —Саванна даже может остаться и посмотреть.
Мне доставляет извращенное удовольствие слышать, как она это говорит. Саванна, без сомнения, заслуживает того, чтобы увидеть это. Это то, что я говорю себе. Это услуга Бриджит. Способ вернуть себе часть власти над Саванной. Если ей легче отсасывать у меня, то кто я такой, чтобы ей мешать?
— Прекрасно. — Я придаю этому слову оттенок скуки.— Но сделай это побыстрее. Меня ждут клиенты.
Ее руки застывают на моей молнии.
— А моя компенсация?
Я называю абсурдно высокую сумму. Саванна прикрывает рот рукой, безуспешно пытаясь скрыть вздох. Бриджит вытаскивает меня из штанов и отводит взгляд от моего лица, чтобы обдумать стоящую перед ней задачу.
А затем, ни секунды больше не колеблясь, она высовывает свой идеальный розовый язычок и долго, ищуще облизывает его, как будто это леденец на палочке и она впервые в жизни пробует сахар.
Я допустил один просчет.
Бриджит кладет маленькую ручку на мое основание и надавливает вперед, ее язык скользит по чувствительной плоти. Нельзя отрицать, что я вот-вот потеряю сознание от удовольствия от одного этого. Я запускаю пальцы в ее волосы для равновесия. Она издает негромкий звук протеста — я вижу, она причесалась, — но спутанные волосы - это опасность нашей профессии. Она разберется с этим, когда я закончу. Что самое важное, так это то, что звук проникает до самого основания моего позвоночника.