Ослица цыкнула.
– Похоже, у него развилось привыкание, дай что-нибудь посильнее, – говорит она и со слезами на глазах смотрит, как кошка уводит Отца Народа. Она провожает их взглядом, пока они не пропадают за дверью в конце коридора.
Вернувшись к себе в спальню, доктор Добрая Мать продолжает просмотр. Посещение Отца Народа погрузило ее в раздумья. Она выключает звук и откидывается на спинку кресла. К своему удивлению, она обнаруживает, что без звука может увидеть в клипе что-то новое. В глаза бросается Старый Конь в зеленой рубашке между ее пустым креслом и своим племянником Патсоном. На протяжении всего клипа доктор Добрая Мать удивляется, что теплый взгляд Отца Народа прикован к ней, не отрывается ни на секунду, – он даже не моргает, словно отчаянно хочет запечатлеть ее в этот миг в вечной памяти. На его морде такая преданность, что ее захлестывает нежная добрая любовь; она наклоняется и касается экрана носом. Действительно знающие говорят, что эта преданность поборола растущую опаску и мрачные предчувствия ослицы, когда за Отцом Народа пришел Возраст и она в своем послеполуденном расцвете вдруг оказалась привязана к старику. Еще действительно, действительно знающие говорят, что особенно невиданную преданность Старый Конь показал, решив открыть ворота судьбы в критический момент, когда доктор Добрая Мать осознала, что хочет большего, чем просто быть женой, что она тоже хочет собственной славы.
Ослица ожидала сопротивления, ведь никто рожденный править не готов запросто расстаться со своим местом, но вот он – Отец Народа, чистый образ хвостатой преданности, и ей вовсе не пришлось прибегать к тактикам, которые она уже готовила.
«Вперед, доктор Добрая Мать, а я пока вздремну. Пока передохну. Прихорошу хвост. Посчитаю муравьев. Переберу альбомы времен славы. Перемерю любимые костюмы, чтобы проверить, какие мне впору сейчас, – как их много! Пока писаю жалкими каплями из-за этого мерзкого волшебника – Возраста. Смотрю на ушедшие дни своей славы на „Ютьюбе“, чтобы подготовиться к грядущим. Пишу у себя в голове мемуары, чтобы однажды враги не извратили мое наследие. Пересматриваю формулу правления, правления и абсолютного правления. Подержи бразды, дорогая ученая доктор Добрая Мать, потому что кто еще по-настоящему годен удержать их в Джидаде алчных и негодных дикарей, не способных ни на что, требующее мысли?» – говорил Старый Конь, и доктор Добрая Мать не сдерживалась, как бабуин, который нашел свисток.
И все же войдя в лучи собственной славы, доктор Добрая Мать даже с поддержкой Отца Народа все равно что вошла в логово скорпионов: сопротивление и отторжение почувствовались сразу, но, конечно, не застали ослицу врасплох: она все-таки посвятила годы прилежной учебе и узнала все и вся о Центре Власти под управлением, как она это называла, патриархального организма Джидады. Она лучше всех знала, что в Центре Власти находятся звери – с помощником президента Тувием Радостью Шашей во главе, – которые буквально прождали всю жалкую жизнь, постились и молились Богу каждый день без передышки, советовались с колдунами и приносили жертвы разнообразным богам, посвятили все силы одной и только одной цели: однажды заменить Отца Народа.
Да, толукути доктор Добрая Мать знала и то, что, согласно этому патриархальному организму, истинным правителем, настоящим Отцом Народа, как и предполагает титул, может быть только животное, родившееся со славными увесистыми тестикулами, и не только родившееся со славными увесистыми тестикулами, но и намеренное этими тестикулами пользоваться, чтобы стать отцом буквально целому народу. Понимала она и то уложение патриархального организма, что животное достойно править Джидадой, только если сражалось в знаменитой Освободительной войне, словно президентство – какая-то награда за убийство; что никогда в жизни не-Освободитель вроде нее не сможет править страной, рожденной, как говорится, кровью Отцов. Знала ослица и то, что́ участие в Освободительной войне подразумевает: данное животное – старик, да, толукути древний дед, способный по памяти назвать дни рождения всех давних деревьев Джидады. Осознавала она и требование организма, что животное в Центре Власти должно быть конкретного племени, да не просто конкретного племени, а конкретного клана, потому что Джидада – это страна, где кровь важнее мозгов, важнее квалификации, знаний, опыта, таланта или любого другого критерия.
И потому ослице, которая все-таки не напрасно прилежно училась столько лет, не надо было объяснять, что она не только не отвечает всем критериям, но уже и посмев мечтать вне рамок того, о чем ей положено мечтать, стала врагом самого патриархального организма. И все же нутро советовало не отчаиваться: пусть все против нее, на ее стороне главное оружие – Отец Народа собственной персоной; другими словами, она вне всех и каждого узких диктатов. Да, толукути она не воевала, в жизни не держала оружия – но будет править. Не обладает ни одной тестикулой – но будет править. Молода – но будет править. Не из важного племени – но будет править, да, толукути усядется, устроится, скрестит обе пары копыт в Центре Власти, пока не будет там как на своем месте, пока не покажется, что она рождена для него. Действительно знающие говорили и то, что теперь чувства доктора Доброй Матери к Отцу Народа несравненно усилены нектаром власти и потому это самая сладкая пора их брака.